На его порог он пришел отнюдь не с пустыми руками. Он оберегал два ящика импортного пива, приобретенного у знакомого барыги по сходной цене в ларьке недалеко от рынка в Лужниках. Дело в том, что самого Мирзу во Внештрансбанке никто не ждал. Его товарищ, также приглашенный за город, с которым они собирались добираться туда вместе на электричке, по воле рока именно в этот пятничный день должен был прийти по рекомендации друзей своих родителей на собеседование в недавно созданный банк. Тащить в кабинет президента банка дефицитное пиво он разумно посчитал бестактным прологом для начала карьеры и поэтому попросил приятеля посторожить ящики внизу.
Приятель особой бережливости к содержимому рюкзаков не проявил и успел выпить банку прохладного чешского напитка, когда охранник, ответив на внутренний звонок, вдруг окликнул его.
– Парень, ты Мирза Сад… Саджáди, что ль?
– Саджади́. А что, еще кто-то есть вокруг? – Мирза недоверчиво посмотрел на человека в форме и, громко икнув, поинтересовался: – Чего надо-то?
– Я думал, это таджичку какую-то зовут, а тут только ты стоишь. Иди наверх, тебя вызывают.
Оказалось, что банк остро нуждался в людях, а обманчивая надпись МГУ в дипломе товарища Мирзы вкупе с его пламенной рекламной речью об уровне образования и способностях бывшего однокурсника произвели на Галину Борисовну благоприятное впечатление. Одному богу известно, как она не учуяла запах пива, которое буквально за десять минут до импровизированного собеседования употребил этот застенчивый, тихий и воспитанный перс, неуклюже переминавшийся перед ней с ноги на ногу. Ей показалось, что он испытывал мандраж перед лицом руководителя солидного учреждения, что, по мнению Галины Борисовны, несомненно подтверждало слова товарища о его достоинствах и природной скромности. Спустя четверть часа Мирза получил предложение присоединиться к молодому коллективу дилинга, где, как подсознательно чувствовала Галина Борисовна, сплотилась излишне, в ее понимании, дружная команда, которую надо было бы разбавить посторонним человеком, который в перспективе мог стать «своим».
Времени на размышления не было, тем более что причины притаптывания на месте были связаны отнюдь не с мандражом, как полагала странная женщина, задававшая вопросы про семью и происхождение, а с действием выпитой на жаре банки пива.