работает как часы: вместо бабочек в животе, получите-распишитесь тревожное расстройство. Конечно, всегда можно начать опять пить антидепрессанты, но Изабель любила достижения – и не хотела терять душевное согласие с собой.
Три месяца на новый этап-эксперимент. Вдруг ей удастся сохранить и сексуальное влечение и интерес при спокойно развивающихся отношениях? Вдруг такое вообще возможно?
Косулин план одобрил, он тоже любил ясные цели и границы экспериментов. А также клиентов, которые не боялись осознавать, что они делают в собственных жизнях, куда бы это осознание их не привело.
В своих размышлениях о природе психических путешествий, он пришел к выводу, что всему причиной проделки вируса, явным намерением которого стало разрушить привычные границы и нормы психики. Безумие сограждан росло и БАР3 решительно вытесняло нарциссов с подиумов психоистории4. От страха смерти и ограничений кидало то в манию, то в депрессию. Великие идеи сменялись апатией в пределах квартиры, а то и кровати. Жажда революции, немедленной справедливости и праведный гнев легко переходили в ползучий депрессняк, проблемы со здоровьем и удивление от невыполнимости столь ясных и очевидных стремлений.
Нельзя сказать, что психолог привык ко всему этому, но теперь точно сформулировал гипотезу: зеленый «хлопок» происходил тогда, когда обычные средства терапии исчерпывались и ни ему ни клиенту не удавалось продвинуться вперед. Вместо смирения и признания личных ограничений, психические «прыжки» в тела своих клиентов каждый раз меняли ситуацию кардинально. Так было тогда, когда он оказался в теле Наташи, решающей судьбоносный вопрос о беременности, так было и в теле Мити, когда он пытался овладеть глубинным чувством ярости, так было и в теле Изабель, у которой все получалось прекрасно, кроме соединения со своим телом.
И если его гипотеза верна, то он может примерно предсказать, в ком из клиентов и в какой период он может оказаться. И для чего. После выдвижения гипотезы Косулин приуныл. В конце концов, на такое он не подписывался и ни в каком типе анализа и университете такому не учили. Более того, зеленый «хлопок» совершенно не поддавался монетизации. А монетизация очень волновала Косулина. После карантина и стахановского подвига в онлайне он полюбил считать деньги. Безусловно, кому-то онлайн как родная мать, но родную мать Косулин выдерживал в строго отмеренных и весьма малых дозах. При превышении начиналась жуткая интоксикация. Так и с онлайном: 5—6 часов в неделю – максимум. И уж лучше риск заразиться от клиентов в кабинете, чем сидеть на низкой энергии дома.