Выезжая со двора управления, Соколов соображал: «Теперь картина сложилась. Интересная картина. Я должен был приехать к сестренке к девяти вечера, я и приехал к девяти. Было уже темно. Машину оставил во дворе, обогнул дом, подошел к подъезду и.. и получил по голове. Вызов на станцию скорой помощи поступил в девять ноль пять. Это что же получается? Меня двинули по голове, затащили в кусты под окна первого этажа, они там густые, забрали оружие, влили в меня водку, затем вытащили из кустов на асфальт, чтобы был виден, и вызвали скорую?
Сестренка приходила ко мне в больницу и сказала, что опросила всех соседей, она это сделала по моей просьбе, но никто из них скорую не вызывал. Итак, дали по голове, напоили и вызвали скорую! Это означает, что убивать меня не хотели! А что хотели? Обзавестись оружием? Подставить, чтобы меня попёрли со службы? Та-ак! А кто знал, что я должен появиться вечером у сестренки и кто вообще знает о существовании сестренки? Многие. Многим известно, что я сирота и что сестренка по крови мне вовсе не сестренка, а просто близкий человек из того же детского дома. Но кто знал, что я должен был приехать к ней в тот день? Так, так! Черт возьми, получается все в отделе знали, потому что накануне я говорил с сестренкой по телефону о встрече, месте и времени. Дело было утром, ребята еще не разбежались по делам и, помнится, на месте были все. И то, что я буду с оружием, знали все, потому что все тогда были с оружием из-за беглых, скрывающихся в городе зеков. Черт! А всё же как противно подозревать своих!
Соколов подъехал к дому, прихватил пакет, вышел из машины и направился в свою берлогу – однокомнатную квартиру на втором этаже. Сюрприз! Входная дверь была закрыта, но не заперта. Ясно – кто-то воспользовался отмычками. В квартире было все перерыто. Нехитрый холостяцкий скарб был выброшен из шкафа и полок, из ящиков письменного стола всё содержимое было сброшено на пол, лежанка тахты была поднята, бельевой короб под ней был выпотрошен, постельное белье разворошено и выброшено на пол. Соколов направился в кухню. Здесь был относительный порядок. Все дверцы тумбы и настенной посудной полки были открыты, однако банки с рисом, гречкой и сахаром стояли как на параде нетронутые. Ясно – искали не золото и бриллианты, а что же тогда искали?