Раиса Ивановна раздала всем фиолетовые жестяные коробки с конфетами. Я была уверена, что учительница купила их на свои деньги, потому что она (сразу видно!) хорошая и хотела устроить всем настоящий праздник. Дома мы открыли эту прекрасную коробку и стали пробовать конфеты с дроблёными орехами, тёмной и светлой помадкой, фруктовым мармеладом. Я окунала краешек конфеты в горячий чай, чтобы расплавить шоколад, и потихоньку обсасывала сказочное лакомство. Мама, конечно, покупала иногда конфеты, но то были карамельки, ириски или, в крайнем случае, птичье молоко. А тут – такое чудо! Как же хорошо, что я всё-таки попала в эту школу, к этой доброй бабушке, которая угощает детей! И у меня в классе уже есть одна знакомая девочка, и, наверное, найдутся ещё друзья.
Второго сентября мама разбудила меня без десяти семь. Весь первый класс я начинала день с тревожных рвущихся звуков, сквозь которые слышались чьи-то приближающиеся тяжёлые шаги, после чего замогильный голос медленно объявлял:
– Чаша жизни…
Так называлась передача на радио, а беспокойная мелодия, как я узнала позже, была эпизодом «Спор Монтекки и Капулетти» из балета Прокофьева.
В классе Раиса Ивановна посадила меня за первую парту первого ряда и отлучилась куда-то. Я повесила портфель на крючок и стала с осторожным любопытством глядеть на приходящих одноклассников, но подойти ни к кому не решилась. Прозвенел звонок. Раиса Ивановна вернулась и привела с собой мальчика в пиджаке с большими плечами. Она легонько подтолкнула его к моей парте, громко объявила всем:
– Здравствуйте, ребята!
Через несколько секунд мы сели. Раиса Ивановна стала читать вслух какое-то стихотворение. Я слушала её так, как в жару пьют воду: жадно, с наслаждением. Но потом, к моему небольшому огорчению, велено было открывать прописи и писать какие-то закорючки. Я с четырёх лет научилась читать, с пяти – писать и удивилась тому, что кто-то, оказывается, этого не умел. Однако учительницу надо было слушаться, и я продолжала рисовать загогулины в прописи, как вдруг меня легонько толкнули локтем.
– Ты кто?
Мальчик с золотисто-карими глазами, аккуратно подстриженной чёлкой внимательно смотрел на меня.
– Лена, – ответила я. – А ты?
– А я Вова. Смотри, какой у меня рюкзак – с Оптимусом Праймом! – он снял с крючка свою сумку и приподнял её, чтобы показать мне.