– Сказки люблю, – ответствовала я.
– Нам одну расскажешь? – попросил Вовка.
– А то! – обрадовалась я. – Жил-был бедняк – беднее всех бедняков! Одно было у него богатство – дети. Мальчика звали Хуанито, а девочку Урсулета…
Мальчишки приняли меня в свою компанию.
Во дворе нашей школы стояла огромная шаткая конструкция – высоченная наклонная лестница, верхним краем прикреплённая к турнику. Храбрецы поднимались по этой лестнице, осторожно перебирались на толстую перекладину, а потом, уцепившись ногами за одну из опор, скатывались вниз. Стружкин и Саша Котляренко решились на этот подвиг и остались живы и невредимы. Остальные только присматривались. В один из дней поздней осени мой Вовка, который в реальной, не космической жизни, был невеликого роста и не самой большой силы, отважился покорить лестницу. Я стояла внизу, видела, как дрожали его побледневшие губы, и на каждый Вовкин шаг вверх шёпотом повторяла, зажав пальцы крестиком:
– Давай… Давай…
Он скатился, стукнувшись пятой точкой о землю и потеряв шапку. Мальчишки подбежали к нему, поздравляли, а я вытащила из портфеля положенную мамой булку с повидлом и разделила её по-братски на пятерых.
С мальчиками было хорошо, а девочки меня отчего-то не любили. И я, пожалуй, тоже недолюбливала их, потому что не понимала и боялась. Девочки были наряжены в тонкие белые колготки, красивые джинсовые сарафаны и джинсовые же юбочки с кружевами и надписью Lambada. Они приносили игрушки из киндер-сюрпризов, заплетали и наряжали кукол Барби, всё время хихикали и о чём-то шушукались. У меня имелась красавица Вероника, но я боялась брать её в школу, чтобы ненароком не потерять. К тому же Вероника была, вообще-то, не сама по себе – она играла роль внучки в большом семействе. Бабушкой в этом клане я выбрала старую куклу Катю с подбитым неоткрывающимся глазом и хромой ногой. У бабы Кати «выросли» три дочери – Аня, Надя и Маша. Машу я выдала замуж за белого медведя Петра, Надю – за собаку Филю, ну, а младшую Анюту за совершенным неимением женихов пришлось пока оставить холостой. Пётр приехал из ГДР, в нашей стране ему не слишком нравилось, и жизнь у них с Машей как-то не задалась. Ребёнок у них родился всего один – рыжий пёс Шарик. Зато у Нади с Филей семья была счастливой, потому и детей четверо – пышноволосая Вероника, Саша, Ваня и маленькая Катька, названная в честь бабушки. Я в глубине души была уверена: чем женщина добрей, тем больше у неё детей. Я обожала своих кукол, обнимала и гладила их, устраивала им дни рождения. До школы они были едва ли не единственной моей компанией: в садик я не ходила ни одного дня. Но больше всего мне нравились Филя, Надя и их дочка Вероника: очень уж они были красивы. За красоту, верно, я и решила устроить им счастье.