– Силой? – глаза ее вспыхнули, она хотела произнести некое продолжение, но остановила себя.
– То, что вы сделали для нее. – я сел на кровать и она вытянула ноги, положив правую руку на лобок и рассеянно поглаживая его. – Она сказала, что никогда не испытывала такого наслаждения. Что это было?
– Со временем она получит еще большее наслаждение от мужа.
– Я хочу, чтобы вы сделали и мне такое же. – ладонь ее остановилась.
– В вашем случае для этого нет показаний. Я же не могу назначать лекарство, если нет болезни. Это причинит только вред.
– А если я вас попрошу? – она резко поднялась, села на колени, вонзила в меня мечтательный, умоляющий взор. – Если я заплачу вам?
– Прошу прощения, дорогая. Ни за какие деньги я не буду причинять вред своей пациентке. – истории о моих коллегах, пренебрегших тем правилом, раскрытых и потерявших право на практику, студентам рассказывали еще на первом курсе.
– Разве может быть вред в удовольствии? – она не хотела даже смотреть на меня, подозревая во мне некую злонамеренную ограниченность.
– В такой его разновидности – несомненно. Вы знаете, кем был Антуан Аломар?
Так покачать головой могла бы школьница, не выучившая урок из-за грез о мальчиках.
– Откуда вы узнали о том, что следует ограничивать себя?
– В детстве наш семейный доктор рассказал мне, что слишком часто ласкать себя опасно и вредит здоровью. – назидательный тон ее насмешил меня.
Отсутствие подобающего образования даже среди жителей столицы всегда было предметом особого возмущения моих преподавателей. Антуан Аломар, почитаемый как основатель волаптологии, изначально намеревался изучать развитие эмбрионов животных и человека. Постепенно его интерес сместился к процессу зачатия, которое оказалось событием столь комплексным, что ему невольно пришлось обратить внимание и на предшествующие ему события и деяния. Подробно изучив взаимосвязи между количеством соитий и оргазмов и многими пагубными процессами, происходящими в человеческих телах, болезнями и недугами, терзающими его, он подсчитал, как выяснилось позже, повторяя некоторые работы древних, сколько оргазмов отпущено мужчине и женщине на всю жизнь.
– И сколько? – рассказ мой увлек Ларману, глаза ее широко раскрылись и редко моргали.
– Мужчине- около десяти тысяч. Женщине немногим больше.