Миха почесал лысину на затылке, потянулся было за костылями, но застыл, задумавшись. Скудный ужин набил его желудок, душа осталась голодной. Хотелось праздника, но Миха отдавал себе отчет – для этого не было ни повода, ни возможности, ни права. Даже рано пришедшая весна не вдохновляла. Когда тебе за пятьдесят, ничего уже не может радовать. Особенно, если ты инвалид, в твоей жене сто килограмм и у нее тяжелая рука.
Когда Катя позвала его в зал зычным и не предполагающим отказа голосом, Миха чуть с табуретки не грохнулся – промахнулся рукой мимо дверки шкафа, вставая, а единственная его целая нога, левая, напрочь отказалась разгибаться. Отсидел. Миха выругался коротко и емко, балансируя на краю. Спасибо батиной табуретке, весившей, как половина запорожца – удержался, схватил костыли и застучал по полу. Пятку сквозь дыру в носке холодило. Едва он появился на пороге зала, жена закричала так громко, что тело ее заколыхалось в кресле, как медуза в садке.
Миха и не понял сначала о чем это она. В потоке визга разобрал лишь несколько слов: Краснодар, мост и какие-то ботинки.
– Да погоди ты, не части! – доковылял поближе, – Что случилось? Объясни толком.
– Ты тупой да, Миха? – крик Кати резанул по ушам, – Трутнем сидишь, а там обувь бесплатную разбирают!
– Какую еще обувь? Где?
Катя ответила в римфу и ткнула пультом в сторону телевизора.
На экране промелькнули раскиданные по земле россыпи обуви. Сандалии, ботинки, сапоги. Разных размеров, цвета и фасона. Было в этом что-то страшное и трагическое, у Михи даже дыхание перехватило. Это ему что-то смутно напомнило, но мысль застряла, а на экране тем временем с лихим подвыванием проявилась наплывом физиономия телеведущей. Залежи обуви волшебным образом растворились в рисунке основательно набухшей в нужных местах блузки. Щеки дикторши были нарумянены так сильно, что казалось перед эфиром ее отхлестала вся съемочная группа. Лицо ее показалось Михе неуловимо знакомым, но он не удивился и не стал напрягать память. В их маленьком городке гены жителей были накручены так замысловато, что любой незнакомый встречный мог оказаться близким родственником.
– Предположительно, обувь была выброшена из ликвидированного Краснодарского магазина, – радостно сообщила дикторша, то и дело стреляя глазами куда-то вниз и влево, – Стоимость обуви, найденной жителями под Северным мостом, оценивается в полтора миллиона рублей.