Почему он бросил институт? Разочаровался в будущей профессии? Не хотел тратить время на учебу и стремился поскорее жить? Он не мог вспомнить. Все сливалось в мутную белесую полоску, из нее вываливались, как кусочки фруктов из йогурта, то, что дорого – залпом прочитанные «Три мушкетера», когда ему не исполнилось и десяти, опьянение первой сигаретой в седьмом классе, месячный круиз по Волге с мамой после первого курса, скорая женитьба… Не так уж и много для сорока восьми лет. Было и другое, но вспоминать об этом не хотелось. Он заблокировал неудобные воспоминания, и они скоро забылись.
Петр Иванович работал бухгалтером на заводе точной измерительной техники почти девятнадцать лет. Этот факт налагал на него определенные обязанности. Он должен казаться сухим и скучным. Так и было. На работе он был незаметен и незаменим. На людях держал марку и лишь наедине с собой мог расслабиться и предаться любимому занятию. Пофантазировать.
Он представлял себя путешественником во времени, переместившимся в современную Москву из восьмидесятых. Ему нравилось сравнивать эти два близких, но таких разных времени. И в обоих, что немаловажно, он лично пожил.
Вот и сегодня он вышел из конторы и удивился безумно красивым автомобилям, припаркованным яркими рядами, словно игрушки на полочке в шкафу его детства. Вечернее солнце лениво катало блики на блестящих боках. Игра началась.
– Ух ты! – подумал он, – Сколько иномарок! И ни одного Москвича, и Жигулей не видать… Неужели отечественный автопром у них тут загнулся? А нет, вон одна Жулька стоит. Кажется, пятерка… Новая, только грязная и какая-то бесцветная. Господи, я ведь когда-то мечтал о такой! Ужас!
Он прошел мимо двух белых Тойот, замедлил шаг у черного Мерседеса и совсем остановился возле роскошного ярко красного БМВ, любуясь ломаной футуристической формой. Заглянул внутрь. За тонированными стеклами, что само по себе интриговало, как в космическом корабле. Точно, изысканно и дьявольски красиво. Поцокал языком. Скрипнул пальцем по горячему металлу и легонько пнул колесо, как всегда делал отец перед поездкой. Под капотом еле слышно щелкнуло, и неожиданно громко завопила, заквакала сирена.
Караул! Петр Иванович в ужасе отшатнулся. Обернулся по-воровски быстро на окна конторы, и поспешил прочь, втянув голову в серый плащ и прижимая портфель к груди. Сердце стучало, как изношенная шаровая опора в отцовской ласточке. Игра между тем продолжалась.