Шёпот эха - страница 4

Шрифт
Интервал


И шипели, пугая мордами.
Окружали волками серыми,
Зло рычащими легионами.
А потом появились карлики,
Нарядившись детьми-матросами.
Зубы жёлтые мрачно скалили,
Перегаром дыша – с угрозами.
Сгоряча я спалил всех в пламени
Трёх голов моих огнедышащих!
И не сплю теперь, опечаленный.
Надо было понять их, выслушать.

Ненастье

За окном стеной ненастье,
В светлой комнате раздолье.
Здесь порой гостило счастье,
И уйдёт, возможно, горе.
Я постичь стремился Бога,
Не имея откровений.
Но у каждого порога
Одинаковые двери.
Для согласных на замену
На песке кварталы зданий.
Лишь упрямство знает цену
Неисполненных желаний.
Перемены, толпы, страсти,
Но по злой ли, доброй воле
За окном – стеной ненастье,
В светлой комнате – раздолье?

Музыка

Музыка спросила у меня
Что-то важное, волнуясь и страдая.
Не басами, не ударными гремя,
Флейтой под гитару напевая.
Может быть, в тревожной тишине,
В путанице сумерек и света,
Что сплелись нечаянно во мне,
Есть мелодия печального ответа?
Я могу об этом не узнать,
Не услышать нежных диалогов.
Лишь позднее с грустью осознать:
Что-то светлое являлось ненадолго.

Счастье

Никуда ходить не надо,
Счастье рядом, прямо здесь.
Это – данность, не награда,
Оно было, будет, есть!
Кто рождён – имеет право
Обрести покой и свет.
Вечной радости отрада,
В каждом ждёт утра рассвет.
Беспокоиться не нужно,
Всё давно разрешено.
Лучше весело и дружно
Жить, как было суждено.
Обернутся мысли плотью,
Ты получишь что хотел.
Ясным днём и звёздной ночью
Будь творцом великих дел!

Вопрос

А на чистый белый снег – лёг след.

Юный месяц из-под век – льёт свет.

Как дыханье алых роз – мир грёз.

Наш единственный вопрос – так прост.


Всё растает и уйдёт – как лёд.

Но душа спешит вперёд – на взлёт.

И не будет больше гроз – и слёз.

Наш единственный вопрос – так прост.

Ассоциации

…Я долго был снегом, искрился и таял,
Приятно холодный на чуткой земле.
Чистейший и белый, я прыгал с деревьев,
Дрожа, растворялся в кристальной воде.
Я помнил, как было, и ведал, как будет.
Почти неизменны проходят века.
Я в каждой снежинке спускался на землю,
В глубоком согласии тихо кружа…
И был я рекой без конца и начала.
Уютно скользил, предаваясь игре;
В объятиях леса не зная печали,
На солнце сверкал и дремал при луне.
Смеясь, отражал облака и деревья,
Пугал корабли деловитых людей;
То вдруг обмирал, океан постигая,
И снова рождался в хрустальном ключе.