Основное содержание его немногих стихотворений – лирические пейзажи, овеянные романтическими, едва ощутимыми настроениями. В предельно кратко нарисованных и, казалось бы, самодовлеющих пейзажах поэт находит свой поворот темы, и стихотворение приобретает неожиданно волнующий «общечеловеческий» смысл. Помню, меня поразили строгие прозрачно-ясные строки из его «Ледохода».
Там с крутояра – чернозема
Над зеркалами мутных вод,
Среди березника у дома,
Старик глядит на ледоход.
Реки ломаются доспехи,
С весенним льдом плывет зима:
Дорога, проруби и вехи,
И глыб сугробных терема.
Но почему за далью синей
Утрата их ему больна?
Быть может, там плывет на льдине
Его последняя весна.
Поэт не любил спешки в творчестве, а медленно, терпеливо и тщательно гранил свои скупые, но для меня незабываемые стихи.
– Спешить некуда, – часто говорил он. – Спешка – плохая помощница истинной поэзии.
Александр Степанович Пиотровский – поэт-миниатюрист. Из его больших произведений я помню только одно – поэму «По Алтаю». Она напечатана в «Алтайском альманахе», изданном в Петербурге в 1914 году.
Отдельно вышли в свет только два тоненьких сборничка стихотворений поэта. Первый – под названием «Алые сумерки» – был издан в Барнауле в 1922 году на скверной бумаге. Второй – «Стихи» – там же в 1927 году издал на собственный счет и в убыток бескорыстный любитель и пропагандист советской художественной литературы Василий Михайлович Семенов.
В среде друзей Александр Степанович всегда шутил, шаржируя известных барнаульских общественных деятелей: литераторов, врачей, адвокатов. При этом он неподражаемо верно передавал интонации голоса, мимики и жесты пародируемых лиц. Так, весьма популярного в Барнауле врача Велижанина он точно рисовал несколькими фразами:
– А вэс тим-пи-ра-ту-рит? Дышите… Еще дышите… Тэ-э-экс!
Будучи человеком «тише воды, ниже травы», Александр Степанович, однако, дерзал восставать горой за несправедливо обиженных товарищей. Тяжелого инвалида, но талантливого артиста, драматурга и фельетониста С. Ляликова недолюбливал редактор «Красного Алтая». Стоял вопрос об увольнении несчастного человека, обремененного большой семьей. И Пиотровский решительно предложил редактору:
– Увольте меня. Оставьте товарища Ляликова: у него же семья. Куда он пойдет, если вы уволите его?!