«Вальтер Арнольд, род. 23 марта 1914, Нойштадт, Германия». Так значится в его свидетельстве о натурализации. Выглядит коротко, ясно, по-деловому, как и многое в его биографии. Однако: я разыскал в Германии двадцать три города и поселка под названием Нойштадт (включая городишко Вейхерово в нынешней Польше, еще в 1919 году официально фигурировавший во всех справочниках как «Нойштадт в Западной Пруссии») и ни в одном из двадцати трех со всей немецкой основательностью ведшихся реестров не обнаружил записи о рождении некоего Вальтера Арнольда. И в ближайшие недели до и после того – тоже.
Тем не менее я, кажется, нашел искомое. К сожалению, даже в двух экземплярах, что, увы, исключает однозначную идентификацию. В Нойштадте в земле Гессен (округ Марбург-Биденкопф) 23 марта 1914 года родился некто Вальтер Арнольд Кройцер, а в реестре Нойштадта-на-Орле, что в Тюрингии (округ Заале-Орла) той же датой удостоверяется рождение Вальтера Арнольда Блашке. Ну а примеров, когда актеры благозвучия ради заменяют фамилию одним из своих же имен, великое множество.
Так что Кройцер или Блашке. Скорей всего, какая-то из этих двух фамилий и есть настоящая.
Артистическое имя Вальтер Арнольд впервые всплывает в «Немецком театральном ежегоднике» за 1932 год, где он значится в составе труппы Придворного театра княжества Рейсс в Гере в качестве актера. Самое первое упоминание в критике обнаруживается в рецензии на новую постановку «Марии Стюарт» («Гераэр Цайтунг» от 11 января 1933), где сказано: «Господин Вальтер Арнольд в роли офицера королевской гвардии знал свое дело прекрасно».
А я прекрасно знал свое и делал его со всей научной обстоятельностью. Знаю, к примеру, что в Гере больших ролей у него не было. В пору дебютов он, похоже, еще вовсе не был тем обожаемым юным артистическим гением, каковым столь охотно расписывал себя позже.
В ноябре 1933-го, на второй год его ангажемента, контракт между ним и театром, причем не по окончании, а в разгар сезона, был внезапно расторгнут. В автобиографии он объясняет это тем, что якобы публично вступился за одного из товарищей по труппе, уволенного по причине еврейского происхождения, и тем самым, дескать, во имя убеждений поставил на карту свою будущую карьеру [9]. История красивая и отлично вписывается в его мемуары – пафосный автобиографический киносценарий на темы его личного героического эпоса. Вот только фактам она не соответствует.