Подойдя к окну Левицкая смотрела, как они неторопливо идут в сторону вокзала.
В пятницу после ритуальной пятиминутки прокурор попросил Левицкую остаться.
– Ну, Нина Алексеевна, мы вчера долго обсуждали ваше новое дело. Сам, – он назвал имя и отчество областного прокурора, – вёл совещание. Обсудили и то, что вы успели накопать за два дня, хвалили вас. И пришли к выводу, что дело подлежит прекращению. Наворочено вокруг много, а состава-то преступления и нет. Так что-то, прекращайте сегодняшним числом.
– Как?! Анатолий Павлович, я…
– Что вы? Не знаете как? – Он саркастически усмехнулся. – Научу. Берёте лист бумаги, печатаете сверху посередине слово «постановление», ниже строчкой и тоже посередине «о прекращении уголовного дела». Дальше сами, полагаю?
– Анатолий Павлович, я хочу сказать, что…
– А я, Нина Алексеевна, хочу сказать, что мне приятно работать с вами. И было бы жаль лишиться этого удовольствия. – Помолчал. – Вы вынесете сегодня постановление о прекращении дела, Нина Алексеевна?
– Да, Анатолий Павлович, я всё сделаю. Я могу идти?
– Конечно. Постарайтесь показать мне постановление к обеду. Вряд ли у меня будут правки, вы классный профессионал, но мало ли…
Суббота, 26 августа
– Опаздывает Сергей Георгиевич, – Юлий посмотрел на часы, – уже на пятнадцать минут. Непохоже на него.
– Да ладно, – махнул рукой Михаил, – сейчас придёт.
– Кстати, Юл, – улыбнулась Наташа, – ты знаешь, с чего начался наш с твоим господином капитаном роман?
– Нет, но жажду узнать.
– Так слушай. Мне шёл шестнадцатый год, родители стали меня брать во взрослую компанию. И вот я увидела его! Он был великолепен – сдержан, вежлив, но стоящий как-то на особицу. А говорил! Его мнения были не просто умными, а единственно верными. Сколько же ему было лет?
– Я понимаю, дорогая, что красивой женщине не обязательно быть умной, но прибавить к пятнадцати десять – нашу разницу в возрасте…
– Не перебивай. Так вот, в какой-то момент мы оказались вдвоём. Условно, конечно, вокруг были люди, просто мы одновременно присели на диван. И он спросил меня, как я учусь. И я ответила, что не думаю, что его это на самом деле интересует, а что он просто не знает, о чём со мной разговаривать. Обычно взрослые после такой отповеди терялись и начинали меня избегать. А он засмеялся (как ты засмеялся, счастье моё!) и сказал, что теперь знает. И мы стали болтать. А к концу разговора, я решила про себя, что когда вырасту, выйду за него замуж. И вышла ведь, Юл, отметь!