«Нет, тогда я служил в Л.», – сказал он, а Клаус продолжил: «Но господин Вернер был здесь, и я, и ещё кое-кто, кого я сегодня снова увидел».
Господин фон Лаутерн по-прежнему играл с карандашом.
«Как пишет газета и как думают люди, у доброго господина Вернера не было врагов, а всё-таки как минимум один был. Благодаря старательности Вернера удалось напасть на след опасного взломщика, он сам, в одиночку, его арестовал и привел сюда с помощью нескольких случайно оказавшихся рядом людей. Того человека – его зовут Йозеф Холцер – приговорили к десяти годам тюрьмы. Он поклялся страшно отомстить Вернеру, я единственный, кто это слышал. Это было десять лет и три месяца тому назад. Йозеф Холцер опять на свободе, а сегодня я его видел перед домом Вернера».
Господин фон Лаутерн положил карандаш на стол.
«И вы не смогли его задержать?» – спросил он медленно, спокойно, дружелюбно. Ведь он знал, что перед ним был служащий, верный своему долгу.
«Нет, я не смог его задержать, я ведь сказал, что я старею. Как только я его заметил, я поспешил к нему. Вокруг него были люди. Дюжина других любопытствующих была между ним и мной, и внезапно он исчез, как будто земля его проглотила. Там некуда было спрятаться, некуда было уйти. Палисадник Вернера был заперт. Я поспешил сюда. На полпути мне пришло в голову, что Холцер запросто мог скрыться в саду, если калитка была открыта, что он сам, возможно, и закрыл её, а потом запер на засов. Возвращаться назад было бы, конечно, бессмысленно. Тогда я продолжил свой путь и сообщил теперь то, что имел сообщить».
Петер Клаус склонил голову. Ему было стыдно, это было заметно не только по всему его поведению, но и по тому, как багрово покраснело лицо старика во время признания.
Комиссар поднялся и положил изящную белую руку на плечо Клауса.
«Не придавайте этому значения, – сказал он добродушно, – подобное с каждым может случиться. Будем надеяться, что этот Холцер найдётся. То, что вы мне рассказали, останется служебной тайной. Я хочу сейчас же пойти к нашему начальнику. Уже сегодня будет предпринято всё, что в наших силах, чтобы поймать возможного преступника».
После этих слов господин фон Лаутерн схватил свою фуражку, и оба служащих покинули комнату, в которой за это время стало почти совсем темно.
«Возможного преступника!» – пробурчал Петер Клаус с издёвкой, шагая в сторону тюрьмы. За время своей работы он разучился хорошо думать о людях, а уж заключённых он и вовсе считал не способными ни на что, кроме как на самое худшее.