– Кто вам позволил вскрыть ящик?! – если бы Лабриман умел кричать, он бы кричал. Им овладел холодный гнев, затушить который можно было, только принеся Кьюбита в жертву. – Кто вам позволил прикасаться к этому ящику?!
Боже праведный, какая выдержка! Я чувствовал, что Лабриман готов вцепиться бедному калифорнийцу в глотку и покатиться с ним по полу. Кьюбит был поражен не меньше меня.
– А, собственно, что случилось? – он отставил коробку и поднялся с колен. – Я что-то не так сделал? Но я хотел только посмотреть. Мне кажется, что ящик неудачно кантовали при разгрузке.
– Поставьте ящик на место. – Лабриман овладел собой. – Уверяю вас, там нет ничего, что можно было бы разбить. – он перевел дыхание. – И предупреждаю вас, мистер Кьюбит, все вопросы экипировки экспедиции возложены сэром Карриганом на меня, и я не потерплю здесь своеволия и распущенности. – Лабриман резко повернулся на каблуках и вышел.
– Вот это да! – присвистнул калифорниец: – Сколько пафоса! Тащи-ка этот бокс на место, – обратился он ко мне. – Кажется, парень совсем раздулся от собственной значимости.
В манере Кьюбита было что-то слишком беспечное, не вязавшееся с внимательным взглядом его умных настороженных глаз. Я отнес ящик к остальным вещам, и инцидент, казалось, был исчерпан.
– Насколько я понимаю, это и есть наш самолет? – чей-то приятный, чуть хрипловатый голос прервал мои размышления.
Мы со Степлтоном обернулись. За нашей спиной стоял высокий подтянутый человек лет 40 в военной американской куртке без погон. Он не торопясь достал из левого верхнего кармана на груди "Кэмел", закурил и протянул нам.
– Опять вы, Эйб! – с возмущением воскликнул мой новый знакомый, раздувая щеки. – И не стыдно вам подходить ко мне со своим эдомитянским зельем!
– Прошу прощения, Айзек. – наш собеседник отступил на шаг. – Я и забыл о ваших странностях.
Он затушил сигарету и отбросил ее в сторону. Но это, видимо, не удовлетворило мистера Степлтона.
– Странностях! – буквально взвыл он. – Вот из-за таких, как вы…. из-за таких мы до сих пор в рассеянии. Вы все забыли! Вам ничего не надо!
Он весь раскраснелся и походил на кипящий чайник, у которого подпрыгивает крышечка.
– Ну, дорогой Айзек, ну что вы в самом деле? – развел руками Эйб. – Никто же не виноват, что мир вокруг уже совершенно не подходит под ваши 613 заповедей. И я в том числе.