Мной овладело странное чувство. С одной стороны, сообщение профессора меня обрадовало. По крайней мере, думал я, мне не придется каждый день при разгрузке ящиков вспоминать данные из полевых блокнотов, которые погибли после мобилизации. Но работать в рамках структур, созданных оккупантами, мне казалось крайне неприятным, особенно на фоне всеобщей разрухи и хаоса. И я сказал об этом доктору Бауэру, а потом спросил:
– Интересно, а как это вы попали в американскую комиссию? Ведь вы всегда придерживались далеко не самых либеральных взглядов, и, если не ошибаюсь, именно вы входили в число тех самых трехсот немецких преподавателей университетов, которые сразу поддержали новый режим после назначения Гитлера рейхсканцлером? А ваши статьи по вопросам расовой неполноценности славян? Именно за них вас поставили во главе кафедры.
Бауэр снова улыбнулся и спокойно ответил:
– Не мне напоминать вам, дорогой Фриц, что разница в возрасте между нами составляет более тридцати лет. Вы всю сознательную жизнь провели в государстве Гитлера, а на моем веку сменилось много властей. Я учился при кайзере, меня чуть не расстреляли при коммунистах, я помню всех этих Эйбертов и Каппов… Гитлер тоже был преходящ. Года два назад я начал осознавать, что впереди у нас большой провал, хотя наше радио кричало о грядущих победах. Как и следовало ожидать, все погибло. Вы видите, в какое стадо превратился «гордый немецкий народ» из брошюр про кровь и почву? Ничего другого и быть не могло. Я долго думал, что же сыграло решающую роль в нашей гибели. И пришел к любопытным выводам.
Стало ясно, что профессор слегка захмелел. Но я решил его не прерывать.
– Наша беда в том, – продолжал Бауэр, – что мы оказались слишком культурны. Немецкий солдат на позициях читал Ницше, которого издавали карманным форматом, специально для уходящих на фронт. А что было в ранце у англосакса? В лучшем случае банка кока-колы и рулон туалетной бумаги. Поэтому они нас и победили. История устроена так, что все культурные нации обречены на вымирание. Их окружают варвары, и этим варварам несть числа. Вот англосаксы и есть современные варвары человечества. У нас был порядок, дисциплина, образованность, форма, манеры, тысячелетняя традиция. У них – жевательная резинка и джаз. И именно поэтому они победили. Как говорят мои подопытные славяне, простота хуже воровства. И теперь вы видите, что миллионы так называемых представителей великого немецкого народа готовы влезть на деревья и замахать хвостами от радости, что им это, наконец, разрешили. Ибо человеку культура сама по себе противна, она противоречит его разрушительным инстинктам. А мы вздумали защищать ее с оружием в руках… Впрочем простите, Фриц, я сильно отвлекся от темы.