Утром Дениза вспомнила все, что видела ночью, но ничего не рассказала няне и у матери не стала спрашивать. Сидя в своей песчаной крепости на пляже, она думала о затылке с рыжими кудрявыми волосами и о странных словах, которые слышала ночью. Она напевала себе вполголоса:
Как грот базальтовый толпился лес великий
Столпов…
Возвратясь с пляжа, она внимательно присматривалась к матери, проверяя, не изменилась ли она, не взволнована ли. Но мамин капот распускался розовым веером, как и накануне. Весь день Дениза не слушалась и вела себя так несносно, что госпожа Эрпен пришла в детскую, сама открыла ящик со священными сокровищами и отняла у нее самый ее любимый газовый лоскут, с помощью которого Дениза преображалась в Золушку, готовую отправиться на бал. Девочка долго рыдала. Какие все люди злые, ужасные, отвратительные! Целых два часа она заливалась слезами и стонала; наконец няня умыла ее и отдала ей лоскут. Вечером она была паинькой и много смеялась.
Господин Эрпен приезжал в Безеваль по субботам и воскресенье проводил в кругу семьи. Он занимался в Пон-дель-Эр торговлей шерстью и не решался уезжать оттуда в будни – до такой степени была сурова и непреклонна дисциплина, которую внушали деловым кругам некоторые местные старожилы. У него было грустное лицо, обрамленное темной квадратной бородой. Голову он несколько склонял вправо. Госпожа Эрпен с девочками обычно встречала его на вокзале. Длинный поезд представлялся Денизе каким-то неведомым царством, а появление папиного черного пиджака, квадратной бороды и пенсне всегда вызывало у Денизы чувство изумления и казалось ей каким-то чудом. Она любила отца и всегда надеялась, что с его приездом что-то в ее жизни изменится к лучшему. Но надежды эти никогда не оправдывались.
Госпожа Эрпен встречала мужа ласково. Он спрашивал:
– Ты с кем-нибудь виделась? Ты развлекаешься?
Она отвечала:
– Что ты! Мне никого не нужно. Я здесь ради детей; морской воздух действует на них прекрасно, а все остальное мне безразлично… Ах, забыла сказать! На молу я встретила госпожу Кенэ; но ты ведь ее знаешь – кивнет и проходит мимо.
Потом начинались расспросы о делах. Тут трудно бывало понять, о чем они говорят.
– Сейчас, как всегда в августе, довольно вяло, но Лондон устойчив… это подбадривает покупателей… Паскаль-Буше взял у меня пятьсот кип австралийской, теперь веду переговоры с эльбёфскими Шмитами относительно крупной партии Монтевидео.