– Ба, а был тут недавно пожар лесной? Со стороны Карасёвки?
– Да, поди лет двадцать, а то и тридцать никаких пожаров не было. Бог нас милует, в округе уж более полувека всё спокойно, – бабушка ответила, практически не отрываясь от экрана. – А зачем ты спросила?
– Пожарище видели в лесу. По дороге от Карасёвки до Выселка, – Анна решила утаить часть, дабы не пугать бабушку, – когда мы с дедушкой там ходили, я ничего подобного не припомню. Вот и подумала, что, видимо, пожар недавно случился.
– Дед твой, только и рад был в лесу сутками бродить, да тебя за собой тянул! – строго глянула на внучку. – Небось, просто другой дорогой водил. Там не счесть путей, все спутаны-перепутаны – место проходное было лет семьдесят назад. Не нужно там слоняться. Свернёте не туда и заплутаете. Как вас потом искать прикажешь?
– Ты права, больше не пойдём, – Аня согласилась – Но, все же, откуда взялось пожарище?
– Да кто знает? Может, ему лет сто уже, – баб Маша поднялась и принялась застилать стол, пестрой скатертью. – Ты помочь хотела? Мой посуду и не разговаривай.
Данное объяснение немного успокоило Аню. Вытерев руки, она вытащила из неразобранной пляжной сумки телефон. Ещё минуту потыкав в экран, создала групповой чат с Кристиной и Вадиком, в котором поспешила поделиться полученной от бабушки информацией.
Ребята отписались примерно в том же ключе: никто ничего не видел, никто ничего не знает. Аня размышляла на каких порталах можно найти архивную информацию о происшествиях в Выселке за прошедшие годы. И есть ли она вообще в открытом доступе? Жизнь всё же не американский сериал на пятнадцать сезонов.
Закончив с посудой, поспешила в постель. Слишком много произошло за день. Во сне перед глазами Николаевой мелькали яркие картинки, на которых черная машина шипованными колесами взбивала антрацитовую землю и дробила камни. А белые осколки, кружась, складывались в белоснежную голливудскую улыбку, которая затягивала в изумрудный омут леса.
Аня открыла глаза, несколько раз быстро моргнула, пытаясь избавиться от последствий стремительного пробуждения. Наконец, тени от уличного фонаря на белом дощатом потолке встали на свое место. За стеной раздавалось приглушенное сопение бабушки.
«Надеюсь, я не храплю», – подумала девушка, полусонно ёрзая на кровати.