Об акционерах, если кого интересует, все думали примерно так же, как председатель правления Промстройбанка: «Акционеры, – заявил он, – у нас жадные и глупые. Жадные потому, что ждут дивидендов, а глупые потому, что думают, что их получат». Впрочем, те отвечали банкам взаимностью: вымогали кредиты, а потом обещали когда-нибудь их отдать.
Мне в этой комбинации отводилась роль наблюдателя-аманата, но вмешались непредвиденные обстоятельства: бумага и электрификация. Руководство Нормального банка меня полюбило и по успешному завершению аферы отпускать обратно в филиал не захотело.
Более того, выделили мне постоянное (!) рабочее место. Начитавшись, по совету бати, книг об иностранных бизнесменах, я решил, как и они в этих книгах, повесить на стене за своей спиной все мои дипломы. Почётное место (прямо над лысеющей макушкой) занимал, естественно, политый потом и слезами диплом кандидата физ.-мат. наук.
Только приколотил, только гордо уселся за стол на корзину из-под мусора (даже уважение начальства не могло помочь со стулом), входит зампред – благодетель-электрификатор.
‒ Это что? – могучий палец упирается в мой диплом (зампред начинал свою карьеру грузчиком в денежном хранилище ЦБ СССР).
‒ Диплом кандидата наук.
‒ Красивый. Где достал? Во сколько встало?
‒ Да нет, это мой, честно добытый в борьбе с Учёным советом.
‒ Хорош заливать. Дай-ка его сюда, я фальшивые банкноты на нюх чую.
Снимаю диплом, подаю. Зам с удивлением принюхивается минуту-другую, потом выходит в коридор и кричит, не скрывая восторга:
‒ Бабы! Мы-то думали Санёк у нас совсем м…ак, а он кандидат наук!
Так единственный раз в жизни мне по-настоящему принесло пользу учёное звание.
Эпизод четвёртый. На юг, за повышением квалификации
«Летят перелётные птицы
В осенней дали голубой
Летят они в дальние страны…».
М. В. Исаковский
Не прошло и трёх месяцев, как я ещё выше поднял свой авторитет среди передовиков капиталистического производства – добыл по-настоящему ценную информацию. В городе Сухуми организовывался семинар по повышению квалификации банковского планктона, как сказали бы сейчас.
Надо сказать, что дело было в ноябре, в Москве становилось совсем грустно, так что выезд в теплые края вместе с «командировочными» средствами был принят на ура всеми, за исключением остающихся. Меня, как добытчика сведений о легальном отлынивании от работы за счёт заведения, не посмели не послать вслед за перелётными птицами.