Активистка же работала на совесть, натаскать под шумок в свою норку не пыталась и вообще очень напоминала подходом к делу моего отца: кипучая энергия, смелые проекты и надежда на справедливое вознаграждение за труд, которую я старался оправдывать.
Обустроившись, она и пришедшие с ней люди похожего типажа, развернули кипучую деятельность по окучиванию счетов мэрии и префектур. Поскольку человек в кепке тайно, и не очень, симпатизировал работникам с коммунистическим прошлым, работа шла – залюбуешься. В качестве снарядов я выдал ей визитки с надписью: «Генеральный менеджер». Как указал Корсиканец юристам, писавшим Кодекс: «Пишите коротко и не ясно – людям нравится!».
Единственный раз Генеральный менеджер «засбоила». Префект одного из округов ни в какую не поддавался. «Что такое? – подумал я. – Почему этот вездеход завяз, причём, казалось бы, в такой беспроигрышной колее?». Начистил сапоги, поправил портупею и направился на рекогносцировку лично. Префект принял меня любезно, поскольку слухи о новом любимчике мэрии тщательно (как и всё, что она делала) распространялись той же активисткой. Завязался обмен мнениями о будущем общем счастье. Вот тут-то и выяснилось, что не может префект простить ей давнего случая.
В седую старину сдавала будущий Генеральный менеджер какой-то объект вышестоящей Советской власти. А этой властью, тогда как раз и был будущий префект. Как всегда, к сроку сдачи объекта строительство как раз только началось. Перед приездом комиссии наша затейница нагнала на стройку народу и довела до товарного вида всего один сквозной коридор в построенном (на бумаге) объекте – с прилегающими к нему двумя-тремя комнатами. Прибывшее начальство под белы руки провели по этому коридору, открывая двери нужных комнат – «Не хотите ли взглянуть?». Поскольку кругом нестерпимо воняло краской и негашёной известью, начальство не хотело, поэтому быстренько пробежало по туннелю, выбралось с другого конца и отбыло. Так что все аплодисменты присутствующих заслуженно достались активистке. Случай этот получил широкую известность и даже последователей. Естественно, кто же простит подчинённому успешную операцию по превращению тебя из видного мужчины в объект юмора?
Я, узнав такое, проявил редкое самообладание:
‒ Беда! Можете сказать, в данных обстоятельствах мне удастся без убытков уйти, как вы думаете?