, либо бывших сотрудников. Перед тем как привезти в суд, автозек обычно заезжал в несколько тюрем, где набирал других заключённых и после этого развозил по судам.
В отличии от региональных городов, в Москве много тюрем: Бутырка, Матросская Тишина (где помимо тюрьмы располагались больничка и спецкорпус ФСБ), Медведково, Капотня, Водник, Лефортово (тюрьма ФСБ), Пресня, Печатники (женская тюрьма). Между арестантами централы называли по номерам. Водник был СИЗО 77/5, соответственно пятый централ. Женское СИЗО 77/6 – шестой централ. И так далее. По пути в Кузьминский суд из пятого централа мы часто заезжали в Бутырку, Матросску и Медведково с Пресней.
Если до этого в суд нас возили каждые два месяца на продление срока задержания, то теперь стали проходить полноценные судебные заседания. После приезда в суд помещали в просторные боксы, где мы ждали начала заседания. Стенки судебных боксов были неровными, бугристыми и твёрдыми. Не знаю из какого материала они сделаны, но напоминали камень, и облокотиться головой к стене, чтобы поспать, было нереально. Прежде чем придёт конвоир и поведёт в зал суда, можно прождать и несколько часов в таком боксе.
После окончания заседания снова помещали в бокс, и держали там до вечера, пока не начиналась погрузка в автозек. Из еды в дорогу давали сухой паёк, в который входили каши быстрого приготовления. Наесться ими было нереально, и мы обычно везли их обратно на централ, где запаривали кипятком и ели. В тюрьму привозили к отбою и, подержав на сборке, поднимали в хату. Обычно судовые, вне зависимости от того, чем занимались в хате, после возвращения из суда, утомленные заваливались спать. Бывало, что очередное заседание назначат на следующий день и, не дав толком отоспаться, утром снова дёргают на сборку.
Особенно тяжко было в дни, когда мы отрицали. Проведёшь день в боксах либо в хате без матрасов, а на утро дёргали на суд.
После того как закончилось следствие, мне наконец разрешили свидания с родственниками. Как я уже говорил, до этого я видел родителей только во время продления срока ареста и выездов в прокуратуру. Смотрел с белой завистью на сокамерников, которых вызывают на свидания к родителям. И вот, наконец, в один прекрасный день и меня продольный заказал «налегке».
В комнате свиданий меня и родителей разделяло два звуконепроницаемых стекла, между которыми был узкий коридор. Общаться можно было только по установленной телефонной трубке. Длилось свидание час. На первое свидание пришли оба родителей. Я немного расстроился, не увидев сестру.