Введенский сидел за столом, просматривая на мониторе фото для гастрономической рубрики, и не сразу обратил внимание на застрявшую в дверях меня.
Кирилл Андреевич одним взглядом тёмных глаз мог приковать подчинённых к месту и испытывать благоговение и трепет, но мне сейчас даже этого не требовалось – такие искры шли от него.
– Неважно выглядишь, Лида, – он повернулся ко мне и указал на стул напротив.
Я, собрав всё своё мужество, прошла на место и протянула ему статью, ну… или то, чем она сейчас являлась.
– Перчинка есть? – Введенский бросил быстрый взгляд на бумаги, даже не удостоившись пролистать их.
– Что? – не поняла я.
– Ну, все эти иммерсивные шоу и ужины в полной темноте, конечно, интересно. Но нам нужно… что-то острое. Закрытые вечеринки для священнослужителей, страйкбол по голым бабам в лесах…
Я подняла брови в надежде, что мой начальник пошутил. Сейчас рассмеётся и скажет, чтобы я не принимала это на веру, но лицо его оставалось серьёзным, а взгляд пронзающим самую душу. Молчание затягивалось, и я слегка подалась вперёд.
– Голым… бабам?
Кивок.
– В лесу?
Снова кивок.
– Где вы такое слышали, Кирилл Андреевич? – неуверенно спросила я.
– Знакомые рассказывали, – ответил он как ни в чём не бывало.
Его даже не смутило, что я могу воспринять его слова как-то неверно и оскорбительно. «Стрельба по голым бабам» – это что чёрт побери такое??? Говорить в глаза женщине, своей подчинённой, о подобном? Интересно, как на это отреагирует комиссия по этике, к которой я уже мысленно накатала кляузу на своего босса.
– Лида, тебе всё же нездоровится? Это из-за… кхм…
Я встрепенулась, ухватившись за шанс.
– Да, месячные в этот раз очень болезненные, – и приложила руку к животу, поморщившись.
Не знаю, что в этом слове такого жуткого, но все мужики всегда реагировали на него одинаково. Введенский отпрянул от меня как от прокажённой, и на его лице я заметила лёгкую брезгливость.