10)
Во исполнении данного Манифеста, до конца 1917 г. принимаются все
необходимые законы, акты и прочие разъяснения. До мая 1918 г.
местные земельные комитеты проводят полный учет земли, а в
дальнейшем организуют её распределение в соответствии с данным
Манифестом и Законом.
*
* *

На фото: Борис Суворин
МОСКВА. КРЕМЛЬ. ДОМ ИМПЕРИИ. 28 августа (10 сентября)
1917 года.
Я
слушал Суворина. Суворин в цветах и красках расписывал применяемые
рекламно-пропагандистские стратегии продвижения в массы темы заботы
Царя-батюшки о верных своих подданных в контексте принятого
Манифеста. Причем, как и полагалось, стратегии эти были
ориентированы на разные целевые аудитории, использовали разные
каналы продвижения, несли в себе цепляющие якоря, стоп-слова и
прочие глубинные посылы, которые должны быть близки той или иной
группе потребителей…
Иной
раз я снова чувствовал себя в своем московском офисе лет сто тому вперед, когда мои службы
докладывали мне о своих ходах в битве за медиа-рынок и за рейтинг в
прайм-тайм. И про тому подобное прочее. И ловил себя периодически
на мысли о том, что пройдоха-Суворин, прекрасно устроился бы и в
третьем тысячелетии, не говоря уж о времени нынешнем, в котором, по
существу, ему и не было серьезных конкурентов. Ну, кроме меня,
разумеется. Но я на хлеб его и не претендовал. Наоборот,
ненавязчиво подсказывал новые ходы и идеи, задавая в нужное время
нужные вопросы, которые заставляли его удивленно смотреть на меня и
лихорадочно искать ответ.
И,
конечно же, я давал деньги. Обширнейшее финансирование, в том числе
на закупку требуемого оборудования для печатного, визуального и
устного слова во всех их проявлениях.
В
общем, мы готовились. Крепко готовились. Так, подготовке
информационно-пропагандистского сопровождения местного варианта
«Декрета о земле» было посвящено не одно совещание и не один месяц,
скрытой от лишних глаз и ушей, работы. И не только в сфере
пропаганды. И не только Сувориным.
Была
проведена очень большая работа с по подбору и отсеву кадров, по
выдвижению вперед нужных людей, идей и потребностей исторического
момента. И, как я любил в прежней жизни, в этот раз нам вновь
удалось дать собравшимся на всякие там дебаты, Съезды и прочие
Поместные Соборы, провести очень горячие дискуссии (вплоть до
физического насилия, переходящего в откровенный мордобой) и
фактически подвести их к подготовленному нами заранее решению,
которое было принято ими, как компромиссное, единственно возможное
и выстраданное лично каждым из них.