Бывший Самодержец криво улыбнулся.
- Ох,
Аликс, ты опять выдаешь желаемое за действительное. Ну, где, скажи
мне на милость, где доказательства этих твоих фантазий? Откуда тебе
ИЗ ЛИВАДИИ знать об этом?
Она
торжествующе подняла указательный палец.
- Вот
именно, Ники, вот именно! Это и есть главное доказательство! Твой
брат нас просто боится. Боится разрешать к нам
визиты…
- Не
согласен, люди сами боятся к нам ездить.
- Они
потому и боятся, что чувствуют, что заговор если еще не существует,
то он, как минимум, реален, и не хотят преждевременно попадать в
поле зрения ИСБ и прочих Михаила шавок. Миша твой нас удалил не
потому, что я много, как ты выразился, болтала, а потому, что мои
слова находили живейший отклик и понимание в высшем свете. Он тебя
настолько боится, что даже не пригласил нас в Москву на свою
коронацию!
-
Аликс, ты же сама не хотела ехать и униженно стоять в стороне,
глядя на то, как ОНИ коронуются!
- Да,
я не хотела! Но я бы поехала! И я бы смотрела им в спину, зная о
том, что вскоре кое кто дорого за все мои унижения
заплатит!
-
Опять слова и фантазии, Аликс. Михаил, надо отдать ему должное,
просто-таки разгромил всяческую себе оппозицию, оплел Империю
своими, как он выражается, спецслужбами, и жестко запугал всех, кто
мог решиться на выступление.
-
Именно! А теперь подумай, что ждет нас после его этой коронации в
Царьграде?
-
Конкретно нас или Россию?
- И
нас, и Россию.
Николай пожал плечами.
- Что
касается нас, то, откровенно говоря, я надеюсь на некоторые
послабления. Получив Престол Ромеи, Михаил получает корону, которую
ни от кого не наследовал, и на которую других претендентов нет. А
объединив две короны третьей – короной этого самого Единства, он
вообще становится величиной такого масштаба, что ему незачем
опасаться нас. Что же касается России, то, думаю, что нас ждут
большие преобразования и массовое переселение.
Посмотрим.
Аликс
смерила мужа победным взглядом.
- Что
ж, я надеюсь, что Михаил твой так и будет думать.
- А
это не так?
-
Нет!
-
Объяснись!
- Его
эти две новые короны ничего не стоят без российской. Кто Император
России, тот и Император всего остального. В то же самое время, он
неизбежно будет проводить массу времени в этой своей драгоценной
Ромее, носясь с ней, как Петр Первый носился в Санкт-Петербургом,
Северной войной и флотом, отчего вся остальная Россия пришла в
полнейший упадок. Тогда Петр мог себе это позволить. Но сейчас
совершенно иная ситуация. Власть Михаила настолько зыбка, а все его
преобразования настолько значительны, что он должен словно паук
сидеть в Кремле и бояться выпустить из рук хотя бы одну нить
власти. Но он, со свойственным ему романтизмом, не завершив хотя бы
одного дела, начинает множество новых, а затем, бросает все и идет
воевать за три моря, где и застрянет надолго. Неужели, мой дорогой
Ники, ты не видишь, что он обречен?