Именно тогда жительницам Мэнроса пришлось принять трудное решение, хотя никто толком не умел объяснить, в чём конкретно одно заключалось. Людская молва сходилась на том, что под барабанный бой они заключили сделку и принесли в жертву единственное, что у них оставалось – себя. И с тех пор город расцвёл снова.
Эту красивую историю, слишком молодую, чтобы называть её легендой, мне доводилось слышать множество раз. Уж не знаю, было ли в той сделке что-нибудь мистическое или же тут просто присутствовала фигура речи, однако с той поры жительницы Мэнроса стали ежегодно отмечать день начала сева – для них он стал самым большим праздником.
Я вплотную приблизился к высоким городским воротам и на некоторое время застыл перед ними, разглядывая нанесённые на них изображения. На обоих створках были нарисованы молодые девушки, по внешнему виду и одеянию которых я понял, что это так называемые Матери урожая. Они были беременны, и животы их были непропорционально большими, наверное, этим художник желал подчеркнуть их предназначение. Головы обоих были украшены венками из цветов, платья их состояли из колосьев, а ступни были босы. В раскрытой ладони одной руки каждая из них держала пригоршню тыквенных семян, а вторая рука была вытянута в определённую сторону.
Девушка с левой створки правой рукой указывала на возделанные поля, тянущиеся с западной стороны от дороги. А та, что была на правой створке, имела более чётко прорисованные пальцы, направленные в сторону небольшого загона, располагавшегося с восточной стороны от дороги. Загон представлял собой небольшой участок восточного поля, ограждённый плетёным забором.
Не приходилось сомневаться, что картины на воротах отображали сцены праздника сева. Воодушевившись увиденным, я не без трепета протиснулся в небольшую дверцу и попал в город, на протяжении десятилетий не знавший присутствия мужчин.
Мэнрос произвёл на меня двоякое впечатление: во-первых, он был украшен по случаю большого праздника. Крыши домов были увешаны разноцветными лентами, возле каждого крыльца стояла полная до краёв корзина с сочными плодами. На дверях и окнах я видел пышные венки, переплетённые из различных трав.
А во-вторых, город казался пустым. Отсутствие женщин придавало оставленным украшениям какой-то устрашающий вид, как будто они успели подготовиться к празднику, но так и не сумели его провести. Тень тревоги пересекла мои мысли, но, впрочем, очень быстро рассеялась, уши подсказали, в каком направлении искать народ Мэнроса.