Карина зашла за печку, задернула занавеску, стала стягивать с себя джинсы, свитер. Подумав, поменяла и белье – играть по правилам, значит, играть по полной программе. Иначе зачем она все это затеяла.
* * *
Дом матушки Ефросиньи стоял на отшибе, чуть в стороне от остальных домов и хозяйственных построек. Небольшой, чисто выбеленный, он почти не отличался от остальных. Невысокое крепкое крыльцо, тяжелая дверь в сени.
Карина зашла внутрь. Лавка, на ней – ведро. Внизу, под лавкой – галоши. В углу рядом со входом – веник. В противоположном – большая кадка для воды, полупустая.
Отряхнув валенки от уличной пыли, Карина постучала в дверь. И приоткрыла ее.
– Заходи, Агата, жду тебя.
Ефросинья сидела за столом. Перед ней лежало несколько стопок тетрадей, толстая книга вроде амбарной, в которую матушка как раз закончила вносить записи и неторопливо ее закрыла.
– Входи. Садись. – Матушка указала взглядом на лавку под окном.
Карина опустилась на нее, сцепила пальцы в замок в ожидании серьезного разговора.
Ефросинья скользнула по ней взглядом, собрала тетради в аккуратную стопку, водрузила поверх ручку и очки-половинки.
– Скажи мне, для чего ты здесь? Зачем пришла ко мне?
Карина подняла взгляд, проговорила тихо:
– Себя найти. Отдышаться и посмотреть на свою жизнь со стороны, чтобы понять, что в ней надо изменить.
Ефросинья кивнула:
– Чтоб смотреть со стороны, надо на другую сторону перейти. Понимаешь ли ты это?
– Понимаю, – соврала девушка, повторила сказанное когда-то матушкой Ефросиньей: – Отринуть все прежнее.
Матушка вздохнула, чутко среагировав на ложь:
– Хорошо, пусть так. Запомни, Агата, душа должна работать, чтобы не стать пищей для грехов твоих. Поэтому не жди, что по головке гладить буду, не жди, что будет легко. Испытывать буду, так и знай. И если воля твоя тверда, помогу тебе. Выйдешь отсюда светлой и чистой, как в день своего рождения. Поддашься грехам своим – выгоню прочь. И уж обратно на порог не пущу.
Карина кивнула:
– Я готова. За тем и приехала.
Ефросинья засмеялась:
– Да не затем. Ты думалатут что-то навроде курорта. Полежать, подумать о жизни, – она лукаво смотрела на девушку, ловко передразнила: – «Посмотреть на свою жизнь со стороны». Да чтоб смотреть на нее и видеть хоть что-то надо не один пуд соли съесть! Ну да ладно… Не в том суть. Главное – пришла. А это уже многое значит. И первое послушание выполнила.