— Не скажу. И все же… Если все
настолько тяжело, быть может, стоит обратиться к тем, кто
знает?
Демос чуть повернул голову и
покосился на эннийца:
— К Магуссерии? В момент, когда я
укрываю у себя Десарию? Она же для них лакомый кусочек. Магистрат
только и ждет возможности вернуть девчонку домой на юг. Мне бы не
хотелось подпускать их близко.
— Еще раз простите мою дерзость,
господин, но на одной чаще весов всего лишь наследница некогда
могущественного иноземного Дома, пусть и ваша родственница. Но на
другой – вы. Император. Хранитель порядка в империи. И с учетом
возможного будущего…
— Я понял, — отрезал господин. — Ты
говоришь правильные вещи. Но моя совесть не может с ними
примириться.
— Все еще не могу взять в толк, как
политика ее не убила.
— О, моя совесть практически
бессмертна, — улыбнулся император. — Знал бы ты, какие у нее
зубы!
Ихраз не смог сдержать ответной
улыбки. Пожалуй, именно поэтому он и остался во дворце. Потому и
служил этому человеку. Даже надев императорский венец, Демос Первый
остался Демосом Деватоном. Человек – отдельно, корона –
отдельно.
— Мысль здравая, но давай подождем,
— тихо подытожил господин. Веки смыкались, дыхание стало тяжелее.
Лекарство начало действовать в полную мощь. — Попробую справиться
сам. А там посмотрим.
Ихраз кивнул, даже зная, что
господин этого не видел, и сел на скамеечку для ног – разгоревшийся
камин приятно грел спину.
Что бы ни было дальше, он будет
рядом. Он поклялся исполнить долг и защитить господина любой
ценой.
Ради Лахель. Она бы одобрила.