– Какой такой прорыв? – не отставала Элениэль, – неужели тот, за который попадают сюда, а что с орками не так?
– Угадала. А с орками – был набег и на целом материке людям грозило полное истребление, но за это только собираются наградить. – ответил я.
Тир обиженно мне сказал:
– Ты про орков мельком рассказал, а что целый материк был в опасности не рассказывал. Расскажи. Вижу ты не любишь – это вспоминать, помним и про твой урок, нам всем по магии жизни и все – дальше мы ничего не знаем.
– Николай расскажи, мне очень интересно, и я ничего не слышала. То, что в одиночку прорыв закрыть невозможно – это знаю, про это можешь не рассказывать, а про орков расскажи. – сказала Элениэль.
И тут же подверглась агрессивной критике от остальных.
– Да как ты смеешь такое говорить? – резко сказала Кела.
Потом она с Витой и Тиром, перебивая друг друга стали рассказывать про мои подвиги, потом видя, что Элениэль улыбается, не веря их рассказам, Тир сказал:
– Николай покажи ей, чем ты уничтожал порталы.
Ничего не поделаешь пришлось доставать «кинжал разрушения», чтобы моих заступников не посчитали болтунами.
Увидев «кинжал разрушения», Элениэль вскочила со стула, спросив:
– Как, это же легенда?
– Видно она ожила. – ответил я и рассказал им про вторжение орков, и мою с Рисотом роль в их уничтожении.
– Давайте уже будем праздновать, – сказал я и налил им еще настойки.
По девушкам было видно, что настойка начала действовать. И чтобы они не попадали раньше времени, предложил пойти по очереди в баню.
Идея была принята на ура. Тир, как настоящий джентльмен сказал, что пойдет последним. Так как, никто из дам париться не умел, решили, что я буду парить их всех по очереди.
Тут все упиралось для меня в щекотливый вопрос. Парится придется нагишом, а учитывая градус настойки – то реакцию девушек предугадать трудно. Хотя в древности в русской бане не было разделения на пол и ничего мылись, парились без проблем.
Решено! Паримся по часу, потом девушки менялись.
Кому первой идти – кинули жребий. Повезло Келе, и мы с ней пошли.
Зайдя в предбанник, сразу стал ощущаться жар. Стоял одуряющий аромат запаренных веников и липы. Жар стоял хороший. Кела поняла, что пришла пора снимать с себя все, хотела уговорить меня оставить, хоть что-нибудь из одежды, но я сказал, что так нельзя если не хочет, то может возвращаться и пусть пришлет того, кто не боится, а сама потом будет завидовать. Тогда Кела сжав, губы сняла с себя все и прошла в парную. Быстро раздевшись я шагнул следом.