– Кто его сюда притащил? Что мне прикажете с ним делать? Он весь в дерьме, оно убьет его, что бы мы ни делали! Идиоты! Дай сюда!
Хирург вырвал из-за пазухи санитара тонкий стилет милосердия и погрузил его в шею раненого с таким видом, будто протыкал индейку. Тот тут же затих, напоследок дернув ногами.
– Уберите тело!
Зулия обогнул их, стараясь держаться подальше от этого коновала. Санитары здорово его опередили, и теперь в хаосе полевого госпиталя невозможно было понять, куда они положили Немого. Ватэк поймал за рукав бегущего мимо парня – это оказался один из тех медиков, что забирали его подопечного с поля битвы.
– Эй, постой, приятель! Моего товарища куда отнесли?
Санитар махнул рукой куда-то вправо и побежал по своим делам. Зулия направился в указанном направлении. Довольно скоро он обнаружил однополчанина, лежащего на нарах между нашпигованным стрелами сапером и пехотинцем с разбитой шестопером головой. Похоже, работа того самого рыцаря, что вылез из ворот. Парнишка был еще молодой, он водил вокруг бессмысленным взором и мычал. Изо рта текла слюна.
Немой был совсем плох. Древко из раны так никто и не извлек, сил подняться не было. Ватэк протиснулся к нему и сел рядом.
– Ну, вот и я. Тебе бы доктора. Да и мне не помешает, нога-то болит жутко. Этот доктор, по правде говоря, доверия мне не внушает. Если честно. Может, какой другой есть? Ты сам-то как, держишься?
Немой замычал. Ватэк кивнул.
– Это хорошо. Эх, вот везет же офицерам, у них отдельная палатка с медсестрами и врачом, который учился, небось, в самой Морантане! А не наш ветеринар.
– Скажи спасибо, что хоть ветеринар есть! Ну-ка, подвинься.
Врач в забрызганном кровью халате склонился над Немым, постучал по торчащему из груди древку. Пациент замычал, задергался.
– Хмм… Хорошо. Кажется, ничего важного не задето. Ну что же, будем доставать.
Он ухватился обеими руками за древко и потянул. Немой выкатил глаза и захрипел, сжав кулаки. Врач перехватился покрепче и снова уперся, кряхтя от натуги. Тут сзади послышался шум, уверенный голос требовал разойтись. Доктор оставил свое занятие и оглянулся. К ним направлялся высокий рыцарь с цветным плюмажем на зажатом под мышкой шлеме, за ним четверо санитаров тащили скрипящие под тяжестью закованного в броню тела носилки. Плюмаж сказал тоном, не терпящим возражений: