.
Пожалуй, слово “смущение” я употребил здесь не к месту. У Матфея, кем бы он ни был, представления об исторической достоверности сильно отличались от наших. Исполнение пророчества было для него важнее того, что происходило на самом деле. И он бы не понял, почему я так выразился – “без тени смущения”.
Совершенно не понял Матфей и самого пророчества. Оно находится в седьмой главе книги пророка Исаии. И из чтения этой книги очевидно – впрочем, похоже, не для Матфея, – что речь идет не об отдаленном будущем, а о ближайших событиях. Пророк говорил царю Ахазу о некой конкретной молодой женщине, которая присутствовала там же и даже была на тот момент уже беременной.
“Дева” из приведенной Матфеем цитаты соответствует слову “альма” в древнееврейском тексте Исаии. “Альмой” могли называть девственницу, но могли и просто молодую женщину – примерно так же, как обстоит дело с английским словом maiden, используемым в обоих значениях. Когда книгу Исаии перевели на греческий для той версии Ветхого Завета, называемой Септуагинтой, которую мог читать Матфей, “альма” превратилась в “партенос” – а это слово уже определенно означает именно “девственницу”. Простая ошибка переводчика положила начало повсеместно распространившемуся мифу о Пресвятой Деве Марии, ставшей для католиков своего рода богиней, “Царицей небесной”.