– У тебя кровь, – просто сказал он.
Пэл вытер губы тыльной стороной ладони и провел языком по зубам, проверяя, все ли целы. Ему было грустно, он чувствовал себя униженным, чуть-чуть намочил штаны.
– Он убил лиса, – сказал Пэл на своем скверном английском, показав на окровавленную шкурку.
– Знаю.
– Я ему сказал, что он сукин сын.
Лейтенант засмеялся.
– Меня накажут?
– Нет.
– Лейтенант, нельзя убивать зверей. Убивать зверей – это как убивать детей.
– Ты прав. Ты ранен?
– Нет.
Лейтенант положил ему руку на плечо, и Сын почувствовал, что его отпустило.
– Я по отцу скучаю! – выдохнул юноша с горькими слезами на глазах.
Питер сочувственно кивнул.
– Я поэтому слабак? – спросил Сын.
– Нет.
Офицер задержал руку на плече сироты, потом протянул ему свой носовой платок.
– Иди умойся, ты весь мокрый от пота.
Он был мокрый не от пота, а от слез.
За ужином Пэл не проглотил ни куска. Кей, Эме, Фрэнк напрасно пытались его утешать. Клод хотел пересказать ему несколько важных эпизодов из Библии, чтобы отвлечь, Слива невнятно пошутил, а Станислас предложил сыграть в шахматы. Но никто из них не мог помочь Пэлу.
Сын ушел от всех и спрятался за часовней: только он знал это местечко – тайник меж двух невысоких каменных стен, где можно было укрыться от дождя. Но едва он туда залез, как появилась Лора. Она ничего не сказала, просто села рядом и посмотрела на него в упор – ее красивые зеленые глаза молча смеялись. В них была такая нежность, что Пэл не сразу понял, знает ли она о взбучке, какую ему задал Фарон.
– Не слабо он меня отделал, да? – смущенно пробормотал Сын.
– Это пустяки.
Она приложила палец к губам, веля ему молчать. И это было прекрасно. Пэл закрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул – от Лоры так хорошо пахло: ее тщательно промытые волосы благоухали абрикосом, макушка – тонкими духами. Да, она пользовалась духами; они учились воевать, а она душилась! В темноте он потянулся к ней лицом и подышал еще, она не заметила. Он давно не чувствовал такого приятного запаха.
Лора в утешение дружески похлопала Пэла по плечу, но тот невольно дернулся от боли. Засучив рукава, он при свете зажигалки обнаружил на обоих предплечьях гигантские фиолетовые кровоподтеки, следы кулаков Фарона. Она легонько дотронулась прохладной ладонью до его синяков.
– Больно?
– Немножко.