– Понял, сделаю. – коротко кивнул Курт и еще раз окинув взглядом Алевтину, щелкнул пастью и ускорившись, быстро скрылся за одним из поворотов.
Нравится мне этот сдержанный янки. Мало слов, много дела и еще больше такта. Никогда не лезет не в свое дело, но всегда все и про всех знает. Всегда в курсе всех значимых событий группы и даже слухов и сплетен. Последние – по принуждению. Просто, Каре жуть как нравится доставать лохматого своими разговорами. Она млеет от его реакции – сдержанного раздражения. Курт степенно выслушивает всю ерунду, которую ему в красках пересказывает Рыжая, иногда кивая и время от времени предпринимая жалкие попытки слинять. Естественно, Кара сделать это ему не дает, что сильно раздражает вольфара и веселит окружающих. В общем, бедный правильный янки.
Зайдя в купол, я первым делом чуть не оказался сбит Мироном, улепетывающим от разъярённой Оксанки. Девочка бежала за ним размахивая простенькой тряпичной куклой с оторванной рукой и выкрикивала всякие детские проклятья.
Обнаружив на своем пути новое препятствие, ребятня стала наматывать вокруг нас круги, не давая ступить и шагу.
– Дядя Вакс, дядя Вакс, спасите! Она меня сейчас… О-о-ой – в последний момент ускользнув от удара ладошкой, завопил Мирон, перед тем, как его за шиворот приподняла Алевтина. Снизу запрыгала Оксанка, стараясь достать до поджавшего ноги мальчика.
– Ты плохой! Плохой! – махая кулачком и зажатой в руке куклой, голосила девочка, – зачем ты ее поломал?! Ей же больно-о-о!
– Дурдом, – глубоко вздохнул я, обводя глазами купол и останавливая взгляд на наблюдающей за всем Любовь Федоровне. Та сидела за столом и перебирала детскую одежду, слаживая и сортируя на несколько аккуратных стопочек. Атти постаралась и за пару дней обшила всю ребятню, сделав по нескольку комплектов каждому сорванцу.
– Так, а что вы хотели, уважаемый Вакс? – мерно проговорила женщина, – детям нужно пространство для игр. В тесноте им быстро становится скучно, и они начинают снимать крышу. Это они еще тихие. Вот, с час назад что было, ой-ой… Чуть от Юлии по попе не отхватили все трое, когда решили помочь ей на кухне и перевернули миску с салатом. Как она ругалась, бедная, как ругалась…
После большой стычки Любовь Федоровна обращалась ко мне уважительно и исключительно на «вы». Все мои просьбы и замечания на этот счет игнорировались, так что мне оставалось только смириться и стараться не обращать внимание на выканье от вдвое старшего человека. В конце концов, не спорить же с ней по этому поводу.