Аутодафе - страница 4

Шрифт
Интервал
Серенький ублюдок,
Заутреню стоял я
Среди юбок.
Иконы целовал,
Как бешеный
Впивался
В живую кровь и плоть
Причастия,
Цеплялся
За юбку девки
С красной мордой сна,
В подтеках синеньких,
С узлами на ногах.
А церковь-колокол
Грубей, чем патефон,
Как баба, с криками
Рожала гуд и звон.
Церковный запах,
Специфичный запах
Стелился по полу,
Мы им пропахли.
Холодный пол
Сминался, как штаны,
И красный грех
Окрашивал хоры.
Тогда притихшие,
Запомнившие стон,
Мы уползли
В мелькание колонн.

В больнице

Восковые фигуры в бойницах,
Тонкие, как слова,
Ты грустишь, тебе хочется близкого,
Тихого, сладкого,
А воздетые по больницам
Руки, сестры, врачи
Тебя мучают, пачкают.
На кровати, в углу,
В белом, нечистом, рваном
Подчиняешься ультиматуму —
Посетителей нет еще, рано ведь.
И глаза как снежинки, как капельки
Застывают на стенке на кафельной
С умывальником.
А кровати на ножках-прутиках
Составляются, тикают, шамкают,
Но придут ведь, сотрут их в прах,
И больницу выследят, сцапают.
Но никто не приходит – рано ведь,
А больница хозяином, деспотом
Разжигает тяжелую раны медь,
Как детство зло.

«Проваливаясь в небытие…»

Проваливаясь в небытие,
Я узнаю черты оседлости
Среди знамен, усталости и серости,
Как среди красок черное лицо.
Подрагивая на ходу, выдавливая взгляды,
В мгновения запаздывающие вглядываясь,
Как люди по трамваям в ватниках,
Я и в движении на якоре.
Разросшееся раньше убираю,
Сворачиваю устремленья, как газеты
И скверы, пыльные, как лето,
Тоскливо спят в кольце трамвайном.
Лишь движется твое лицо, и руки, как две ленты
В пределах скверов и трамвайных остановок,
И эти ощущения как новость,
Как одичалость, счастие и верность.

В Риге

Орган, чередующий муки,
И вроде совсем любовь.
Кафе и соборы, как мухи,
И трески разорванных слов.
На этих старинных проулках
Застывшая статуей сна,
Ты вяжешь притворство из звуков,
Созвучное вязкости дня,
Косые проулки в просветах,
Негрубая яркость цветов
Одежды, пропахшей рассветом,
И руки длиннее мостов.
Как музыка тонкие тени
И шевеленье шагов,
Белья кружевное движение,
Спадающего с куполов.
Разъезды всегда, как похмелье,
И было иль не было все,
Быть может, за замкнутой дверью
Свершалось притворство мое.
Звонков отрешенных гуденье,
Спокойствие вязкое слов.
Как глупо искать продолженье
Истории прошлых веков.

«Так много ртов и так немного пищи…»

Так много ртов и так немного пищи.
Во ртах, как ролик, катится напев,
Следующая страница