– Из-за неконтролируемого выплеска силы, дурной погоды и еще кошмар знает каких неприятностей сошла лавина. На долину обрушился снегопад, и выехать из академии невозможно.
– Ты издеваешься надо мной? – сурово спросил отец.
– А похоже? – скрыть язвительность в голосе не вышло. В очередной раз.
– Когда это случилось?
– Ночью.
– Ты должен был выехать вчера! – разозлился отец.
– Но не выехал. Время еще было, а сегодня с утра не смог!
– Лестат, мне иногда кажется, тебя нам подкинули горные тролли. Ты не мой сын, иначе как объяснить, что все твои действия приводят к проблемам! Ты хоть понимаешь, что натворил?
– Я не виноват. Знаешь ли, я не могу контролировать зимнюю стихию. Я немного по другой части!
– Даже магия у тебя бесполезная, – припечатал он.
– Ну, тут я тоже, прости, не виноват. У Николаса вон вообще магии нет.
– И иногда, мне кажется, это к лучшему, – заметил отец, а у меня в душе зашевелились старые обиды. Конечно, есть ужас, летящий на крыльях ночи, – Лестат, и отрада родительских глаз – Николас. Время идет, ничего не меняется. Я прямо так и видел у отца на лице вопрос: «И как же ты, скопище всех недостатков родни жены, умудрился родиться первым?»
– Я не смогу отсюда выбраться, если ты не поможешь. – Мне с трудом удавалось сохранить иллюзию спокойствия.
– И как тебе помочь? Я тебе уже помог. Лично просил, чтобы у тебя не было проблем с сессией, и ты все сдал к сроку. Я о дате помолвки сообщил тебе за полгода. Что ты еще от меня хочешь? Скажи, как можно опоздать на самое важное в твоей жизни мероприятие, когда ты знаешь о нем уже полгода?
– Вышли дракона, – попросил я, не отвечая на справедливые обвинения. Вряд ли аргумент «ну вот так вышло» папу успокоит.
– Чтобы он замерз в полете и тоже рухнул где-нибудь во дворе академии? – рыкнул родитель, и я заткнулся. – Нет уж. Даже если дракон долетит, то точно не сядет и не заберет тебя. Слишком холодно.
– Милый, что случилось? – За папиной спиной показалось озабоченное лицо мамы. Пришлось пересказывать случившееся еще раз. И чем дальше, тем больше разговор мне не нравился.
Мама молчала и почему-то смотрела мне за спину. Это заставляло нервничать. Очень хотелось обернуться, но я старался держать лицо.
– Лейс… а это что? – нервно произнесла она и побледнела. На ее красивом аристократическом лице, на котором не дрогнул ни единый мускул, когда мой младший брат Николас упал вниз головой с лестницы и мы думали, он отдал душу богам, сейчас читался священный ужас. Так много эмоций мне у нее видеть не доводилось. И это пугало, пожалуй, больше, чем папин грозный вид. Младший брат императора славился своим дурным нравом, а вот его жена всегда умела держать лицо и оставаться невозмутимой.