– То-то же, – заключил он, – никого не спрашивают, хочешь ли ты работать – ты просто делаешь то, что умеешь. И делаешь это хорошо. На этом и основывается наше общество.
Я задумался. Пожалуй, смысл в его словах был, но я не совсем разделял его позицию.
Желания общества выше моих желаний? Нет уж, дудки!
– И что, прямо-таки все подчиняются?
– Как видишь, – в доказательство он обвел рукой вокруг.
Да, я видел, как бедный Персивальс со всех сил трет каждую бляшку, как он тщательно сортирует мусор, а те, другие, что Отто назвал «уборщиками» собирают мельчайшие кусочки оставшихся тел в черные мешки. До остатков защитников чистильщики не касаются, их работа, видимо, только мусор. А вот органические отходы – это работа уборщиков. Странно у них заведено – они даже не мешают друг другу, хотя я уверен, что чистильщики убирают гной, чтобы уборщики нечаянно не залезли в него и не обожгли себе тело.
Один из уборщиков был главным. Как я это понял? Он работал активнее всех: он очищал свою территорию, проверяя каждую трещину поверхности, передвигаясь почти ползком, чтобы ни одна часть мертвой клетки не ускользнула от него.
– А ты что, тоже с ними? – решил удовлетворить любопытство я, поскольку помнил, как Отто рьяно ими командовал.
О, этот его взгляд: мистер-вы-слишком-тупы для моего общества.
– Я такой же как ты, – пояснил Отто, – у нас один вид. Другие не могут держать купол.
– Но ты же командовал ими! – возмутился я.
Отто пожал плечами:
– Я люблю работать. Я просто пытаюсь помочь им.
Слышать такое было дико. Мало того, что он перерабатывал, так еще его и слушались другие, хотя начальником им он не был.
– А если я буду командовать, они тоже послушаются?
– Если твои команды будут полезны, то да, – ответил Отто и уже явно собирался уйти.
Но у меня еще оставались вопросы. Пара десятков или сотен вопросов. Всего-то.
– Постой! Можно я спрошу еще?
Отто задержался и, клянусь, я видел, как его бровь в удивлении поползла вверх.
Наверное, такого наглого, приставучего и тупого собрата он видел в первый раз. Ну и что? Он мне все равно нравился. С ним было гораздо интереснее, чем с Ленни, хотя бы потому, что с ним действительно было о чем поговорить.
Тем временем к главе уборщиков подошли Найсеер и Норберт. Они наклонились к друг другу и о чем-то шептались. Двое сопровождающих погрустнели, а затем, легко кивнув, заспешили прочь.