Я глянула на нее вопросительно.
– Что – и?
– Простите, я не должна…
– Должна! И очень мне поможешь! Ты ведь знаешь, что после удара головой я потеряла память?
– Господин Эйви Цинь упоминал об этом…
– Ну вот! Так что ты хотела сказать? – вернула я прислужницу к важному.
Та тихонько вздохнула. Оглянулась по сторонам, будто кто-то мог подслушать, потом договорила шепотом:
– Каждая семья, в которой есть дочь возраста, подходящего, чтобы стать Жемчужиной, заранее присматривается к Принимающим…
– Как такое возможно? – перебила я девчонку. – Принимающие получают метку…
– После того, как Рождающий выбрал новую жрицу, – договорила за меня Санна. – Все так! Но списки самых родовитых и богатых женихов, которые будут просить Рождающего отметить их своим благословением, начинают составлять и распространять сразу, как становится известно, что предыдущая Жемчужина беременна пятым ребенком.
– Ага! То есть у девушек есть возможность заранее присмотреться к женихам и разузнать о них как можно больше! – сообразила я.
– Да! И родители наставляют своих дочерей… подсказывают им, на кого обратить внимание. – Голос Санны прозвучал настолько неуверенно, что я заподозрила неладное.
– Подсказывают? Или приказывают? – спросила я в лоб.
Прислужница не ответила. Впрочем, ответа и не требовалось: судорожный вздох, неловкое движение головой, напряженное молчание говорили о том, что я все поняла верно.
И тут же призадумалась: у беглой жрицы тоже ведь были… есть родители. И они наверняка присмотрели ей подходящих женихов! Неужели девчонка сбежала, потому что не хотела становиться женой кого-то из них? Но которого? И почему? Совсем старых и уродливых среди Принимающих я не видела. Значит, дело не в возрасте и не во внешности.
Тайные пороки? Садистские замашки? Проклятие Синей Бороды?
Версии в моей голове множились со страшной скоростью! А горы прочитанных любовных романов только подкидывали дров в костер моих опасений.
Так. Так-так-так. Над испытаниями для женихов надо подумать очень-очень серьезно!
И кажется, я уже знаю, каким будет первое задание!
– Санна, а напомни-ка мне, играют ли в империи на деньги?
Вместо ответа прислужница ахнула, прижала ладони к прикрытым тканью чадры щекам, задышала часто и испуганно.
– Санна! – прикрикнула я повелительно.
– Я не… не могу… служительницы храма Рождающего не должны даже думать о таком!