Я парю. Меня окружают летающие белые точки. Они кучкуются, клубятся невесомыми облачками, поддерживают меня снизу, чтобы я пребывал в безмятежном приятном полёте. Почти всё вокруг -пустота. Даже я – лёгкий, полупрозрачный. Я и сам состою из мелких шариков, точечек, только не белых, а разноцветных. Я просто скопление яркой пыли, которая висит в облаке и наслаждается тем, что она есть.
Проходит несколько мгновений. Я вдруг понимаю, что полёт мой не такой уж бесплотный и спокойный, как мне казалось только что. Точки собираются в плотную завесу. Я – тело. Тело имеет вес, ощущения, а там, где должно быть колено, ещё и боль.
Тут же зрение моё фокусируется, переставая пронизывать потолок. Это сквозь него я проникал взглядом, будто сквозь облако частиц, но теперь понимаю, что он сплошной, гладкий, твёрдый.
Меня охватывает волна чувств. Страх, удивление, реакция на мельчайшие раздражители во всех клеточках моего тела. Здесь колет, там дёргает, тут чешется. Дыхание раздирает грудь. Я дышу. Я существую. Я вижу рядом с собой серую движущуюся тень, совершающую точные, механические движения. Видимо, она раскладывает инструменты по полочкам в шкафу.
– Доброе утро, доктор 239, – говорю я. – Как же я рад, что впервые за две недели могу с вами поздороваться.
Серый робот с вытянутой эллиптической головой вздрагивает, будто человек, вышедший из задумчивости.
– Доброе утро, господин шпион, – отвечает он, с жужжанием разворачиваясь на месте. – Однако вы меня удивили. В одной фразе вы выложили кучу информации, которую непонятно откуда могли взять. Во-первых, как вы догадались, что я 239? Во-вторых, откуда вы знаете, что сейчас утро и прошло две недели, как вы здесь лежите?
– Последнее понять легко, – говорю я, пытаясь приподняться. Сильно кружится голова. – В углу висит календарь, на котором отображается четырнадцатое пясца. А последнее, что я помню – как отключился на Рослине в двадцать восьмое четырсеца. О том, что сейчас утро, я догадался по направлению и оттенку солнечных лучей, которые падают сзади. А то, что вы именно доктор 239, читается в точности ваших движений. Когда вашим телом управляют другие личности, оно двигается иначе. Бирн подёргивает рукой, доктор Лавустри пытается свалиться на бок, и только вы…
– Я уже абсолютно освоилась с управлением этой железякой, – говорит вдруг робот женским голосом. – Это обидно, что вы до сих пор мне это припоминаете. Если вы будете продолжать в том же духе, я посчитаю вас сексистом.