Тара кивнула.
– Мама ведь меня не звала ни в какую кухню? – спросила она, слабо улыбнувшись.
– Нет. Она наверняка с ума сходит, гадая, где тебя носит, – ответил Иден. – На твоём месте я бы поспешил в гостиную.
Тара посмотрела на дверь, из-за которой доносились незнакомые голоса. Кажется, лорд Туар был уже здесь. Прекрасно. Она давно мечтала познакомиться с любимцем короля Астира. Говорят, он не менее суров и жесток, чем сам правитель Лиоса. И что бы ни говорил Иден, не одна она считала, что именно он может скрываться под капюшоном серого плаща главы тайной полиции. А если это правда, Таре найдётся, что ему сказать, и Иден её тут не удержит.
Ведь это от рук «палача», как его называли в народе, за последние месяцы умерли четверо её друзей, сыновей лордов и министерских чиновников, молодых представителей знати. Тара знала всех их лично, с самого детства. Их семьи были дружны с родом Коллен. Они росли вместе, играли в салки в саду её дома на днях рождения, а теперь они мертвы. Лишь потому, что в них проснулись магические способности. Так поговаривали, хотя сама Тара ничего подобного не замечала, да и не знала, на что именно следует обращать внимание. Как проявляется магия? Что это за дар такой, и в чём он выражается?
Это знал палач, чья работа заключалась в том, чтобы выслеживать чародеев и предавать их смерти до того, как их магия станет угрожать власти короля Астира. Говорят, у него был нюх на магов, а король дал ему неограниченные полномочия для борьбы с ними. И тот не преминул ими воспользоваться. Отрубленные головы её друзей украсили штыки ограды вокруг дворцовой площади. А ведь убитые были совсем ещё мальчишками, молодыми, невинными и наивными, как она сама!
Эта «магическая чистка» знати, проводимая палачом по приказу Астира, продолжалась уже несколько лет в разных частях королевства. И любой, кто осмелился открыто высказать недовольство или встать на пути главы тайной полиции, был обречён. Некоторых закрывали в тюрьмах, других находили мёртвыми в своих постелях. Оттого многие предпочитали помалкивать и делать вид, что ничего не происходит. Палач не знал ни пощады, ни жалости. Жестокие и кровавые убийства продолжались, и вот теперь дело дошло и до столицы. Четыре смерти за полгода. Теперь дожить до двадцати лет считалось для многих молодых людей настоящей удачей и счастьем.