Инстинктивно схватив креветку за стебель глаза, я нанес удар. Хитин глухо треснул под натиском стали, а лезвие топора глубоко вошло в плоть чудовища. Боль окончательно исчезла, оставив после себя весьма неприятное послевкусие во рту.
Я продолжал лупить по монстру, превращая его головогрудь в ошмётки хитина и белой плоти. Кровь креветки была голубой. Монстр рухнул на землю. А мы с Пашей ещё долго молотили по нему своим оружием. Лишь окончательно обессилив мы остановились.
Я оглядел поляну, которое в мгновение ока превратилась из райского уголка в поле боя.
Изувеченные трупы друзей, раскуроченный лагерь, и лишь мангал твердо стоял на вбитых глубоко в землю штырях, храня жар, пылающих в нем углей.
– А где трупы этих тварей что пацанов порешили? – удивленно спросил я.
Тела агрессоров исчезли. Лишь бурые влажные пятна метили зелень травы на месте гибели земноводных.
– Что ж делать то теперь будем? – происходящие совсем выбило меня из колеи. – Дурдом какой-то…
– Дурдом, не дурдом, а у нас на руках три трупа. И ни один мент… Да ни один человек в здравом уме не поверит нашему рассказу, а это значит, что гибель пацанов на нас повесят. Паша с отвращение отшвырнул от себя копье рептилоида. – Если ещё докажем, что оборонялись, лет по пять нам впаяют. А так и пожизненное влепят. И на хрена я согласился на этот гребанный пикник? Дебила кусок!!! Зарекался же…
Паша схватил себя руками за голову, продолжая бормотать что-то не членораздельное.
– Хорош причитать, может тела в реку?
– Найдут, суд мед экспертов не обмануть. У них куча проникавших в грудную и брюшную.
Обычные повреждения для пьяной драки.
– Хонду мою сожжём…? Скажем катастрофа?
– Не поможет, вляпались по самые гланды.
– Ну все равно надо что-то делать, молитвами тут не помочь.
– Вы недооцениваете силу молитв. Да и в реку точно нельзя, вам мало авангарда речного народа? – голос за спиной явно был не мужским.
Я обернулся. Она стояла словно сотканная из рогоза и тины, девушка-камыш, с огромными чёрными, как летняя ночь глазами. Речные водоросли, собранные в странное ажурное макраме, прикрывали грудь и бёдра. Невысокая, неказистая и в тоже время очень женственная и очаровательная.
– Ого – единственное что смог я произнести от удивления
– Вот и спасай вас потом, даже «спасибо» молвить не умеете.