Человека он увидел, когда уже почти пробежал мимо, и, еще не успев остановиться, знал, что тот мертв.
Парень в темной спортивной куртке лежал в канаве, странным образом изогнувшись – спиной к цилиндрической бетонной трубе, а лицом к нему. Казалось, он неотрывно смотрит на него, пытаясь установить контакт. Будто хочет ему что-то сказать. Черты его отчасти скрывал натянутый капюшон, но правая половина лица – та, которой его, судя по всему, отбросило прямо в бетон, – была обнажена, словно… словно анатомическая непристойность.
Мужчина застыл на месте, пытаясь побороть рвотные рефлексы. Те же рефлексы, несомненно, те же старые рефлексы, что и тридцать лет назад. Проехали две машины в разных направлениях, похоже не обратив на него никакого внимания. Он почувствовал, что его затрясло, сделал два глубоких вдоха и спустился в канаву. Прикрыл глаза и через несколько секунд снова их открыл. Наклонился вперед и осторожно попробовал нащупать у парня пульс – на запястьях и окровавленной шее.
Пульса не было. «Проклятие, – подумал он, чувствуя нарастающую панику. – Черт подери, я должен… я должен… должен…»
Он никак не мог сообразить, что именно должен. Осторожно подсунул руки под тело, согнул колени и приподнял парня. Почувствовал резкую боль в пояснице: мальчуган оказался тяжелее, чем он себе представлял, возможно, из-за мокрой одежды. Насколько он вообще был способен что-либо себе представлять. Да и зачем? Проблемы создавал рюкзак. Рюкзак и голова упорно норовили совершенно нелепым образом упасть назад. Он отметил, что из уголков рта прямо в капюшон капает кровь и что парню на вид не больше пятнадцати – шестнадцати лет. Примерно как сыну Грёбнера. По еще не до конца сформировавшимся чертам лица было видно, несмотря на раны… мальчик, похоже, красив… без сомнения, станет привлекательным мужчиной.
Стал бы.
Мужчина довольно долго стоял в канаве с телом на руках, а в голове вертелись мысли. Чтобы выбраться на дорогу, надо подняться всего на метр, но склон крутой, а дождь сделал его скользким и коварным – трудно найти надежную опору для ног. Пока он стоял, не проехало ни одной машины, но издали слышался звук приближающегося мопеда. «Или легкого мотоцикла», – подумал он. Когда тот проезжал мимо, он услышал, что это мотороллер, и его на мгновение ослепило фарой. Кажется – по крайней мере, так ему думалось, когда он потом возвращался мыслями обратно, – кажется, именно эта секунда ослепляющей белизны и заставила его снова начать действовать.