– Надеюсь на это, – Одис лениво улыбнулся, – пойдём всё-таки посмотришь на сестрёнку, – огромная рука аккуратно взяла ладонь ребёнка, но тут же отдёрнулась, – Прости, совсем забыл, – слегка подсохшая кровь размазалась по мягкой коже, неуверенно коснулась манжета рубашки.
Мальчик на мгновение застыл, разглядывая багрянец на руке, а за тем, уже остывшим и, даже слегка просящим голосом сказал:
– Ты же научишь меня этому? Научишь?
Да уж… слишком давно. Крики в дожде продолжались, теперь добавился ещё один голос. Да что же им надо? Ноги лениво сползли с гамака, падая на отсыревший песок. Спина тут же заныла и поёжилась, заломив лопатку. Подлая дождевая вода, копившая свои силы всё это время, собралась в небольшую каплю, и ударила по, свободному от одежды, позвоночнику, проскочив мимо воротника потрёпанного сюртука. Холод растёкся по всему телу, завывая ледяными ветрами. Мурашки разбежались по коже, усиливая мерзлоту.
Как же было тогда холодно…
Музыка в баре давила уши своей назойливостью, но даже это не помогало скрасить мрачные мысли Идериса. Молодой человек не хотел тонуть в алкоголе, поэтому выбрал себе более занимательную, среди многих других, точку на барной стойке и упёрся в неё, погрузившись в себя. Громкий смех, пьяные крики, звон посуды, толпа шагов – всё это стало потихоньку уходить за горизонт, подготавливая для ушей приближающуюся мёртвую тишину.
В Ладастер теперь дорога окончательно закрылась. Дом остался позади, хоть он давно и перестал им быть. Крете тоже вряд ли захочется видеть в ближайшее время, хотя бы здесь это решение было собственным… ну или почти. Так или иначе, прошлое осталось позади, теперь предстоит строить свою жизнь заново. Может, удастся увидиться с сестрой, если она не в Ладастере. Если она захочет.
Крепкая рука друга выдернула Идериса из мыслей.
– Ид, я тут рассказал одной красавице про тебя, она уже идёт сюда, скоро вы познакомитесь, – абсолютно чёрные волосы взъерошились на хитро-весёлом лице.
– Ты что сделал? – мутно-зелёные глаза просверлили фиолетовые зрачки друга лёгкой злостью.
– Давай дружище, удачи, не упусти своё счастье! – кинул напоследок Кватрибалис, теряясь в толпе пьянчуг.
В груди скрежетнул кремень, рождая жгучий огонь, стремительно растекающийся в горло, виски, уши. Болотные глаза мельком увидели приближающуюся фигуру. Идерис поспешил залить нерешительность внутри себя остатками содержимого в кружке перед собой. Кватрибалис всегда не допивал ром, объясняя это тем, что на дне самая горечь, а ром должен служить приправой в любом веселье своей тёплой сладостью, а не сыпать перец в горло.