– Ну, довела человека? – спросил я полушутливо.
Жена не ответила.
– Чего она?
– Сереж, а как ты сам думаешь?
Я пожал плечами:
– Ну, так давайте забудем все и будем дальше жить-поживать.
– Она боится, что мы ее презирать будем.
Я опешил:
– С чего это?
– Сереж, ты тупой? – было видно, что Маринка ищет повод и сама себя накручивает, чтобы сорваться и тоже поплакать.
– Марин, я очень острый! – в тон ей ответил я. – И резкий, как пуля.
Марина опять отвернулась к окну.
– Она боится, что Валерка все узнает. Она боится, что в интернет выложат, и все знакомые и родные увидят и будут показывать пальцем.
Я кивнул. Нормальная паранойя. Бабы без этого не могут. Интернет же маленький, все на виду, а миллионы людей постоянно просматривают новые картинки и выискивают сходство с тобой. Это ж так очевидно и логично!
Тут на кухню зашла Аня, с красным носом и глазами, села за стол, взяла кружку и стала пить. И тоже уставилась в окно. Такая странная тишина установилась надолго. Понятно, что баб это вполне устраивало, но мне хотелось определенности, чтобы решить, что дальше делать. А игра в молчанку этому никак не помогала.
– Аня! – позвал я.
Она не отозвалась. Так же смотрела в окно, а в глазах снова показались слезы.
– Аня! – я не отставал. – Аня, посмотри на меня.
Она взглянула мельком, но снова отвернулась к окну. Ладно.
– Аня, ты неправильно оцениваешь ситуацию, – начал я разъяснять. – Мы не против тебя, мы полностью на твоей стороне. Мы тебя не осуждаем. Это твое дело, только тебе решать, как поступить. Мы тебя по-любому поддерживаем.
Аня опять разревелась и убежала в ванную. Маринка начала на меня шипеть:
– Вот чего ты начал?
А я зашипел в ответ:
– Так надо что-то решать, а не сидеть тут в окно пялиться! Сколько еще в молчанку играть будем? Идите вы обе, короче!
И гордо ушел в зал. Врубил монтажку, сижу и видео собираю. Сколько можно их облизывать? Они такие переживают, а я-то тут при чем? Не моя затея, не ко мне претензии. Вот и сижу, гордый такой. Эти две курицы опять на кухне заперлись, да мне по фигу уже.
Сидели они около часа. Потом вышли в зал и стоят, в дверях мнутся. Я прогу стопорнул, на них смотрю. Аня перевела дух несколько раз, потом мне прямо в глаза посмотрела (дерзко, как наверняка ей казалось) и сказала:
– Я согласна.
Я показал ей рукой на кресло, они сели с Мариной.