Я поднял глаза.
– Готов поспорить, что у него врожденное нарушение обмена веществ.
Инспектор моргнула.
– А это еще что такое?
– Их бывает десятки разных видов. Они всегда унаследованные и не дают организму нормально усваивать что-то из рациона питания, в итоге это накапливается в нем, пока не причинит чудовищный вред.
– Никогда о таком не слышал, – сказал помощник коронера.
– Это что-то типа аллергии на арахис? – спросил детектив.
– Это не аллергия, но, судя по всему, связано с рационом питания Фергюссона. Видимо, какие-то определенные продукты вызывали у него проблемы.
– Но ему всего полгода, – недоумевающе сказала инспектор. – Что же такого он мог есть?..
– Полагаю, мать только начала приучать его к твердой пище.
Инспектора такой ответ не устроил.
– Тогда почему она не делала этого постепенно, чтобы понять, что именно вызывает проблему?
Я вернулся к работе: каждая необъяснимая смерть требует тщательного изучения.
Как бы то ни было, я понимал, когда мы только увидели ужасную опрелость, что инспектор будет враждебно настроена по отношению к родителям. Нам была нужна дополнительная информация – от родителей и моих коллег: здесь нужно было разбираться соответствующим специалистам.
Каждое врожденное нарушение обмена веществ – большая редкость, но их настолько много, что педиатрам скучать не приходится.
Когда пришли результаты биохимического анализа крови и мочи ребенка, я отнес их прямиком к педиатру. Чтобы выяснить, в чем именно дело, пришлось обойти многих специалистов в университете Сент-Джордж.
Поначалу все указывало на то, что Фергюссон стал жертвой какого-то вируса. Иммунофлуоресцентный анализ[10] тканей печени дал положительный результат на парвовирус[11], но позже вирусологи пришли к выводу, что он был ложным. Как я и подозревал, вскоре нам пришлось вернуться на кафедру генетики, к специалистам по врожденным нарушениям обмена веществ.
Было проведено множество анализов и дискуссий, в итоге понадобилось почти пять месяцев, чтобы все специалисты сошлись во мнении: Фергюссон страдал от недиагностированного врожденного нарушения обмена веществ, которое проявило себя, лишь когда ему начали давать твердую пищу. Выяснилось, что его организм был не в состоянии перерабатывать фруктозу – натуральный сахар, содержащийся прежде всего во фруктах, а также в столовом сахаре. Кроме того, фруктоза выступает важным звеном в метаболической цепи, преобразующей сахар в энергию, необходимую клеткам организма для работы.