— Сильно сомневаюсь. Абель не
настолько наивен.
— Неужели? — притворно удивился
Давид. — Помнится, не так уж давно вы утверждали обратное. Впрочем,
не будем о прошлом. Давайте о будущем. Если вы просто отойдете в
сторону и позволите нам с Абелем разрешить разногласия один на
один, то после победы одного из нас я буду готов продолжить
сотрудничество с вашей семьей.
— Как мило вы завуалировали слово
«убийство».
— Я ведь торговец, а не законник,
чтобы следить за точностью формулировок. — Давид развел руками.
— Полагаете, что я действительно могу
отойти в сторону? Что семья и Совет Дома не станут задавать
вопросов и требовать действий?
— Полагаю, вы придумаете, как
объяснить им свое невмешательство. Впрочем, я рассматривал и иные
варианты развития событий. — Давид вновь потянулся к бокалу. — Вы
можете поддержать своего сына. Вполне естественное желание, которое
не вызовет особого протеста в рядах родственников и рядовых членов
Дома Меча. Но учтите, что я не мазохист и не собираюсь страдать в
одиночку. Тем более умирать. Компромата у меня достаточно, чтобы
всю вашу семью не подпускали к руководящим должностям еще несколько
поколений. Хотите пожертвовать будущим многих ради одного? Не
похоже на вас, главнокомандующий.
— Эта информация погубит вас с той же
самой вероятностью, что и нас, — угрюмо отозвался Гнец.
— Я это прекрасно понимаю. И не
собираюсь ее использовать до наступления критической ситуации.
Главное, чтобы вы не старались такую ситуацию создать. И давайте
все же рассмотрим последний вариант. Вы можете присоединиться ко
мне и активно участвовать в поимке преступника, организовавшего
покушение на наследника императора и ставшего причиной гибели
четырнадцати аристократов и более сотни простолюдинов. В таком
контексте охота за собственным сыном превращается из проступка в
дело чести. Совет Дома поймет. С родственниками вы сумеете
договориться. Вдобавок я обещаю достойную оплату ваших моральных
терзаний. Вплоть до вмешательства императорского рода во внутренние
дела Дома Меча при выборе следующего главнокомандующего. Ваша семья
останется правящей.
— Вина Абеля все еще не установлена,
— угрюмо проронил Александро. — Никто не рискнет объявить его
преступником.
— О, за этим дело не станет.
Публичного обвинения, сделанного императором лично, подавляющему
большинству жителей страны будет более чем достаточно.