— Учитывая количество кавалеров,
окружавших тебя еще в академии и наперебой предлагавших оказать
протекцию, сильно сомневаюсь, что твое карабканье по горам
действительно может затянуться на годы.
— Протекция от мальчишек, в
распоряжении которых находятся лишь личный гардероб да пара
драгоценных безделушек? Не смеши меня, Штефан. Я получала
предложение о замужестве раз тридцать, не меньше. И ни разу
сулившие золотые горы парни не пообещали мне должность хотя бы
уровня капитана, не говоря уж о возможности командовать целой
службой безопасности.
— Не пробовала переключиться с
курсантов на высокородных постарше?
— Нет. Я легкомысленная девица, а не
проститутка. Я с удовольствием окажусь в мужской постели в первый
же день знакомства, но только если этот человек произведет на меня
впечатление. К сожалению, мне нравятся умные мужчины, а они обычно
не склонны назначать на серьезные должности двадцатилетних красавиц
с минимальным опытом работы.
— Проблема, — согласился Штефан. — Не
стоило шефу предлагать тебе столь ответственную должность.
— Но он предложил, — усмехнулась
девушка. — И добровольно я от нее не откажусь. Что же касается
риска… Построить офицерскую карьеру и ни разу не попробовать вкуса
крови, своей или чужой? Ты сам-то веришь в подобное, Штефан?
— Тебя экипаж ждет, — буркнул Цванг,
принимая из рук слуги легкий женский плащ и набрасывая его на плечи
Аврелии.
— Спасибо за заботу, — поблагодарила
та. — Спокойной ночи, Штефан.
— Спокойной ночи.
Цванг посмотрел на закрывшуюся за
спиной девушки дверь, на слугу, держащего в руках теперь уже его
плащ, отрицательно покачал головой и пошел обратно. Ситуация с
аристократкой прояснилась, теперь требовалось заняться и другими
делами. Например, решить, кого можно послать вместо себя в Кахитан
за Селиной и Майей и на чем добраться до ближайшего воздушного
порта.
— Господин Цванг, не уделите ли вы
нам несколько минут? — Двое Фоссов, крутившихся в холле, еще когда
он проходил через него вместе с Аврелией, на обратном пути
постарались привлечь внимание курсанта.
— Я вас слушаю, господа. — Штефан уже
привык к вежливым обращениям со стороны аристократов, но в
разговорах с ними по-прежнему старался удерживать на лице мягкую
улыбку или выражение заинтересованности. В этот раз он изобразил и
то и другое одновременно — видимо, от усталости.