На следующее утро я, оставив машину на стоянке, подошла к зданию, где находился головной офис «Парнаса». Это оказалась высокая зеркальная башня, к подножию которой со всех сторон стекались люди. Многие служащие шутили, улыбались, кивками и взмахами руки приветствуя коллег.
Мне стало грустно, не только потому, что я никого не знала. Я с детства не любила и даже боялась перемен, даже к лучшему. И сейчас я чувствовала себя лишней среди молодых красивых женщин, с сумками ценой в мою годовую зарплату, и мужчин в деловых костюмах.
«Может, кадровичка ошиблась? – мелькнуло у меня в голове. – И здесь ждут совсем другую Рогачеву?»
Обозвав себя трусихой, я прошла сквозь крутящиеся двери и оказалась в просторном холле. Вокруг сновали люди. Оглядевшись по сторонам, я заметила стойку администратора и направилась к ней.
Симпатичная девушка одарила меня заученной улыбкой:
– Добрый день, чем я могу вам помочь?
Представившись, я протянула ей направление из отдела кадров. Взглянув на него, девушка стала еще любезнее:
– О, вы – новый помощник господина Малашева. Приятно познакомиться, я – Анжелика. Думаю, мы будем с вами часто общаться. Вот ваш пропуск, Лада Васильевна. Пожалуйста, поднимайтесь на лифте на пятнадцатый этаж. Там находится приемная. Спросите Таисию Ивановну.
Поблагодарив, я направилась к лифту. Пока кабина поднималась на пятнадцатый этаж, я испытала всю гамму эмоций – от сожаления, что прежняя жизнь закончилась, до радостного возбуждения.
Меня встретили лучше, чем я рассчитывала. Надеюсь, неизвестная Таисия Ивановна будет хоть немного похожа на Анжелику, и мы с ней поладим.
Двери лифта открылись. Я запнулась о небольшой порог и едва не упала. Приподнятое настроение испарилось без следа.
В приемную господина Малышева я зашла без всякой радости. А заметив восседавшую за большим столом секретаршу, и вовсе приуныла. Где владелец «Парнаса» нашел такую красавицу?
Девушке на вид было не больше двадцати лет. Безупречный овал лица, нежный румянец на щеках, маленький ярко-алый рот. Пышные пряди пепельного оттенка падали на плечи, придавая девушке нечто неземное. Глаза, в упор взглянувшие на меня, оказались темно-синими, как вечернее небо.