Но это-то, возникающее «в продолжение» отличие, одновременно или «в параллель», обретает, по сути дела, и форму новой, очередной противоположности, которая тут же начинает противостоять всему имеющемуся (и предшествующему) и, опять-таки, вступать с ним во взаимодействие.
Таким образом, при декларируемом стремлении к единству и совпадению отличие и непохожесть (новизна) возникают всякий раз как бы автоматически и производно по отношению к более изначальному, к более исходному, к более основательному и приоритетному движению к тождеству. С другой стороны, это-то производно получающееся несовпадение, в свою очередь, оказывается причиной и основанием для возбуждения очередного «акта» движения (стремления) в том же самом направлении на единение, что опять же, в свою очередь, порождает новую порцию отличия и новизны, служащую условием для продолжения «конфликта», конкуренции, взаимодействия и т. д., и т. п. – до бесконечности в своем процессе количественного и качественного обновления. Само расхождение в крайности и противоположности есть следствие предшествующего и одновременно причина и условие инициирования последующего движения в ту же изначально определенную сторону – на взаимопереход и совпадение крайностей, на «стягивание их в точку». [Заметим, что последнее не утверждается (и не навязывается) в качестве конечного результата и достигнутой цели, а рассматривается лишь в качестве понятой и осмысленной объективной тенденции, подчиняющей себе течение всех без исключения процессов – как асимптотического относительного движения к некоему абсолютному, но никогда не достигаемому пределу.]
Излишне упоминать о том, что представления о спиральном развитии стары как мир и в этих представлениях нет никакой новизны. Новое и любопытное – в описании «механизма», продуцирующего спирально-циклическое движение, т. е. в описании функционирования внутреннего источника подобного движения.
Широко известно изречение Гераклита по поводу того, что все течет, все изменяется. Но куда все это течет и изменяется – до сих пор ясных представлений не имелось. Только сегодня открывается возможность отвечать на этот вопрос более или менее вразумительно, сегодня мы можем осмысленно определиться с вектором этого всеобщего движения: всюду и всегда имеет место тотальное