– Что Ваши страдания в сравнении с моими? – презрительно кинула Климова.
– Сущие пустяки, – грустно ухмыльнувшись, прошептал мужчина и, понурив голову, ушёл прочь.
4
В этой жизни Матвея Желторотова раздражало не многое, и, как назло, одно редкое исключение шло в данный момент рядом с ним – Реджинальд Хант. Грёбаное говно на палочке, не иначе. И неужели этот замызганный коротышка, строящий из себя великого охотника и красноречивого психолога, в самом деле думал, что может тыкать Матвея носом в какое вздумается дерьмо только потому, что Желторотов младше? Как бы не так! Парень плевать хотел с самой высокой колокольни на грязную лысину Ханта и не собирался потворствовать его нахальству. Без разницы, как о Реджинальде отзывались другие. Хватало того, что он сам не доверял ему. Чего можно ждать от такого горделивого наглеца? Разве только какой подлости. Вообще, ни к кому до сих пор избегающий конфликтов Матвей не испытывал столь тошнотворной антипатии, как сейчас к Ханту. Желторотов был не в восторге от их с дядей спутника, чьё слово имело огромное влияние на Ткачёва, который, несомненно, испытывал глубокое уважение к Реджинальду и зачастую пытался казаться услужливым, тем самым нервируя Матвея, считавшего подобное поведение недостойным.
– А знаешь, птенец, из чего лепится настоящий мужик? – подало голос то самое говно на палочке, шагающее чуть впереди Желторотова.
– Из дешёвого сырья двух озабоченных индивидов, – усмехнулся Матвей и застегнул верхнюю пуговицу своего плаща-дождевика болотного цвета.
– В случае с тобой, походу, на дешевизну не скупились, – сверкнув золотым зубом, подколол Хант, чья лысина теперь скрывалась под банданой с меховой полоской по центру.
“Как же я хочу тебя пристрелить!” – подумал Желторотов, но, крепче сжав в руках старенькую потёртую двустволку ТОЗ-БМ шестнадцатого калибра, не стал накалять обстановку и в шутку сказал:
– Просто у меня родители экономисты.
– Так из чего, по-твоему, Реджи, лепится настоящий мужик? – вернул беседу в колею Игорь.
– Из нелёгких испытаний, – ответил Хант. – Они куют железный характер…
Трое охотников двигались по голым полям к горному хребту. Размытые очертания гребня сливались с обволокшими его низкими мутно-серыми облаками. Небо мрачнело. В довесок к этому усилились порывы ветра, вскоре помножившиеся перемешанным с мелким снегом дождём. Как назло такие канделябры погода начала вытворять сразу после того, как троица покинула хутор.