– Спортом занимаешься? – спросил преследователь.
– Как ты смог? Откуда у тебя… – спросил человек.
– Мне его одолжил наш общий знакомый.
– Стэн?
– Да, Клейн, Стэн.
– Ты всё-таки смог с ним встретиться и договориться, Владимир. И какова плата? – Клейн смотрел на мальчишку с ужасом.
– Плата? По идее нет никакой платы. Просто ему выгодно тебя убить моими руками. А вот если бы ты за мной не охотился так рьяно, то не оказался бы сейчас здесь. Всё просто. Ты не можешь остановиться.
– Мог бы просто попросить, – немец сжал зубы.
– Мог бы? Ты послушай себя, Клейн. Ты не ожидал, что я смогу так быстро эволюционировать. Твоему брату потребовалось сколько лет? Десять? Ты просто не мог это предположить. Ты думал, что сможешь меня схватить в любой момент и сделать лабораторной мышью. Увы, не получилось. – Владимир присел рядом с немцем.
– Тебе не понять, почему я этого хотел, – тихо произнёс немец.
– Что? – Владимир посмотрел в глаза Клейна.
– Тебе не понять. Ты не прошёл через то, через что прошёл я. Все эти опыты. Смерти. Войны. Холод. Голод. Тебе чуждо всё это. Я знаю, что ты хочешь сказать, что сталкивался с этим. Может, в том колодце. И это не моя прихоть. Да откуда тебе знать? – Клейн пустил скупую слезу.
– Ты же бессмертный. Тебя не берёт ни одна болезнь. Тебя нельзя убить. Или тебе этого мало? – Владимир немного злился на столь высокомерного человека.
– Я хотел лишь только любить. Понимаешь? Любить, – Клейн понизил голос. – Ты ещё молод. Всё у тебя впереди. Ты полюбишь ту самую до конца жизни. И может, тебя это не коснётся. Я тоже любил одну девушку, и всё было прекрасно. Пока не началась эта проклятая война. Война интересов стоимостью миллионов жизней и жизни моей любви. Её разорвало противотанковой миной при сбросе с самолётов. Тебе не понять этих эмоций, которые я тогда ощутил. Время лечит. И меня вылечило. Но из-за вируса я перестал ощущать все эмоции, кроме агрессии. Я пытался полюбить. По крайней мере, я себя так убеждал. А самое страшное то, что я не могу насладиться плотскими утехами. Я думал, что смогу восстановить те чувства с помощью тебя. Ты – ключ к моей свободе из тюрьмы собственного бессмертия. Теперь поздно.
– Теперь поздно, – Владимир прекрасно понимал Клейна с теоретической стороны. Смысл бессмертия может полностью рухнуть без заложенной природой такой малой, но важной части жизни. Любви.