– Сто центов за квадратную милю! – два раза повторил оценщик.
– Сто центов!.. Сто центов!.. Сто центов!.. – громко повторял аукционист.
– Кто больше? – спросил Джилмор. – Итак, решено?.. Жалеть никто не будет?
И, говоря это, он поднял молоточек и обвел глазами всех присутствующих, затаивших дыхание от сильного волнения.
– Раз!.. – стукнул он молоточком, – два!..
– Сто двадцать центов!.. – спокойно произнес Вильям Форстер, перевертывая газету и даже не поднимая головы.
– Гип! Гип! – подхватили державшие крупные пари за Америку.
Майор Донеллан, в свою очередь, гордо выпрямился; его длинная шея механически поворачивалась над угловатыми плечами, а тонкие губы сложились и стали похожи на клюв. Он кинул молниеносный взгляд на представителя американской компании, но безуспешно. Тот даже не шевельнулся.
– Сто сорок! – произнес майор Донеллан.
– Сто шестьдесят! – сказал Форстер.
– Сто восемьдесят! – прогремел майор.
– Сто девяносто! – пробормотал Форстер.
– Сто девяносто пять центов! – завопил делегат Англии и скрестил на груди руки, как будто бросая вызов всем американским штатам.
В зале наступила такая тишина, что слышен был бы полет бабочки, шорох ползущего червячка, движение микроба. Казалось, в данную минуту жизнь каждого из присутствующих была в руках майора Донеллана. Его подвижная голова теперь не двигалась. Дэн Тудринк, наоборот, ожесточенно скреб себе затылок. Джилмор приостановился на несколько секунд, показавшихся всем вечностью. Агент рыбной фирмы продолжал читать газету и по-прежнему делал карандашом какие-то пометки, очевидно, не имевшие ничего общего с продажей Северной области.
Неужели и он дошел до той предельной суммы, превысить которую уже не мог? Неужели он откажется сделать хоть малейшую надбавку? Неужели сам он понял, что зашел слишком далеко и что предложенная сумма за ледяную пустыню – верх безумия?
– Сто девяносто пять центов! – повторил аукционист. – Стучу!..
И он взмахнул молоточком, собираясь ударить им по столу.
– Раз!., два!..
– Кончайте!.. Кончайте!.. – послышались нетерпеливые голоса многих из публики, крайне недовольных нерешительностью главного распорядителя аукциона.
– Раз!., два!.. – повторил он опять.
Взоры всех были устремлены на представителя «Северной полярной компании».
А этот удивительный человек вынул из кармана большой клетчатый фуляровый платок и начал не спеша громко сморкаться. Глаза Мастона и миссис Скорбит тоже были устремлены на толстяка, и по тому, как лица их то бледнели, то краснели, можно было догадаться, каких усилий стоило им скрыть свое волнение. Чем объяснить, что Вильям Форстер так медлил и колебался сделать надбавку к цене, предложенной майором?