– Картинка будет висеть там, где я
считаю нужным, – отрезала я. – Мне она нравится и напоминает о
подруге.
Несколько девушек, присутствующих при
разговоре, неодобрительно зашумели, пытаясь меня убедить, что нужно
уважать мнение соседки. Она разбирается в живописи, и ей
оскорбительно видеть такое каждый день. Я ответила, что смотреть ее
никто не заставляет, и ушла. Но когда я вернулась, Мартинина работа
была частично изорвана, частично сожжена. Если бы ее только
порвали, то можно было бы что-то сделать, попросить брата
восстановить, но сожженное…
– Кто дал тебе право портить мои
вещи? – в ярости я обратилась к Инессе.
– А я тут при чем? – недоуменно
захлопала она глазами она. – Меня в комнате вообще не было. А когда
я пришла, это убожество уже было в таком виде. Вон Софи
подтвердит.
Софи залепетала что-то в поддержку
своего кумира, но я им не поверила.
– Ну конечно, кто-то специально сюда
проник, чтобы уничтожить никому не мешающую, кроме тебя, картинку,
– язвительно сказала я.
– Не у меня одной хороший
художественный вкус, – невозмутимо ответила соседка. – Это
убожество могло оскорбить эстетические чувства еще кого-нибудь.
Если ты помнишь, уговаривала убрать ее не только я.
Конечно, можно предположить,
что это постарался кто-то из инессиных восхвалителей, чтобы
заслужить ее одобрение, но бегающие глазки обвиняемой не позволяли
в это поверить. Я много бы чего ей наговорила, если бы не пришел
брат, которому я сразу пожаловалась.
– Запирайте двери, и будет вам
счастье, – выслушав, заявил он. – Что за безалаберность? Люди
разные бывают, в следующий раз картинкой не ограничатся.
– Мы непременно будем запирать, –
ответила Инесса.
– Я иноре Пфафф жалобу напишу, –
мстительно глядя на нее, решила я. – Прямо сейчас.
Соседка заметно изменилась в лице,
так что я твердо уверилась, что порча картинки – ее рук дело.
– Никто не будет из-за такой ерунды
устраивать расследование, – заметил Берти, после его слов на лице
Инессы проступило заметное облегчение. – Да и времени нет. Эри, от
тети принесли записку, просит срочно прийти.
– Уже поздно, – ответила я. – Может,
на завтра отложим?
– Ты что? Завтра вообще будет не до
этого, – возразил брат. – Первый учебный день, а вечером – бал. К
тому же тетя написала, чтобы непременно зашли сегодня. Мол, это
очень важно.